Краснослободск как продукт Смуты Старцы и обители Краснослободского края
Краснослободск как продукт Смуты
Старцы и обители Краснослободского края
Спасо-Преображенский монастырь
Предлагаем Вашему вниманию уникальный труд о монастырях Краснослободского района, а в частности о Спасо - Преображенском мужском монастыре. Работа давольно большая и на нашем сайте она опубликуется частями. Работа интересная и советуем читателям прочитать всю работу
Со времени устроения первой засечной черты Среднее и Нижнее
Примокшанье контролировалось сначала Темниковом и Кадомом, затем еще
двумя крепостями, поставленными выше по течению реки –
Краснослободском (Красной Слободы) и Троицком. Примечательно, что оба
острога закладывались за пределами стационарно охраняемой зоны – в Поле,
которое оберегалось летучими сакмагонными разъездами из Алтаря, Щацка и
Темникова. Большие передвижения служилых людей и крестьянских масс в
последние десятилетия 16 века и особенно после Смуты привели к тому, что
территория за чертой оказалась достаточно плотно заселенной православным
людом и чересполосно распределенной между служилым сословием –
стрельцами, пушкарями, казаками, приказными служками. Разумеется,
колонизационные интересы прежде всего распространялись на побережье
главной водной и транспортной артерии – Мокши. Среди крупнейших новых
земледельцев Примокшанья особое место занимали боярские роды, в том
числе семейство Романовых, из коих Русь избрала себе царя Михаила
Федоровича. У Романовых в Примокшанье и по Цне собралось много
имений, но если самое крупное из них, Конобеево с округой, выделялось в
автономную волость в составе Щацкого уезда, то Красная Слобода и Троицк,
не менее значительные дворцовые вотчины, достаточно быстро влились в
общую административную структуру. Первые Романовы еще как-то
надзирали за личной собственностью, а Петр Великий фактически включил
домашние владения в казну. Краснослободск с селами сначала составил
отдельную десятину Темниковского уезда, позже острог превратился в
уездную столицу, поделив обширнейшее пространство с Темниковом и
Троицком. Село-крепость Троицк, со второй половины 17 века город,
перенял инициативу у Краснослободска и тоже образовал хоть и маленький,
но вполне самостоятельный уезд. Более того, в 1743 году указом главного
комиссариата Краснослободск и Наровчат были переданы Троицкому уезду,
но ненадолго. В дальнейшем судьба распорядилась так, что Троицк попал за
штат и вернулся к статусу села, а Краснослободск, одержавший в
административный борьбе верх, присоединил к себе весь Троицкий уезд и
еще прихватил солидные куски Саранского, Алатырского и Щацкого уделов.
Хотя административно-политическая история не входит в тематику данной
книги, без краткого экскурса в прошлое Среднего Примокшанья обойтись
трудно, поэтому я попробую в самом сжатом виде изложить те
обстоятельства, которые сопровождали складывание православной традиции
региона.
О Краснослободске написано одновременно и много, и мало, причем в 19
веке ученые, кажется, интересовались прошлым города и уезда больше, чем
сейчас. Первую историю Краснослободска написал священник Иоанн Беляев,
опубликовавший в 1867-68 годах крупные очерки о городе и его
окрестностях времен последних царей и первых императоров. Одновременно
напечатал свои заметки о городе известный краевед Н.В.Прозин, -
летописание Примокшанья, заложенное несколькими одиночками, с тех пор
успешно развивается. В периодических изданиях и сборниках прошлого и
нашего века можно обнаружить целую россыпь публикаций, так или иначе
касающихся краснослободских достопримечательностей; среди прочих
материалов можно выделить «Историю города Краснослободска»
В.М.Терехина (1895 г.), книгу И.М.Корсакова «Краснослободск», труды
И.Д.Воронина, много занимавшегося изучением памятных событий ушедших
времен. Но церковную историю краеведы затрагивали редко, особенно в 20
столетии, когда религиозные темы вошли в разряд недиссертабельных и
нежелательных.
Годом основания Краснослободска признан 1627-й, когда название села-
острога впервые попало в казенные реестры. Однако краеведы резонно
оспаривали эту дату, считая, что город был заложен гораздо раньше, при
ближайших наследных Иоанна Грозного. Подобная теория мотивировалась
уже сложившаяся крепость; кроме того, села вокруг города появились на
рубеже 16-17 столетий, а их местоположение намного уступало острожному.
Предположить, что переселенцы проигнорировали самую удобную для
обороны и жительства географическую точку – значит обвинить предков в
неумении ориентироваться в ландшафте, что совершенно неправильно: села
и деревни всегда ставились в наилучших местах из всех возможных. А
наилучшее уже было занято, поэтому пригороды расположились по кольцу
вокруг тверди, способной укрыть людей в минуты опасности. Версия
красивая, да только солидного и бесспорного документального
подтверждения имеет мало. Но собранные косвенные данные говорят о том,
что в конце 16 века Краснослободск уже стоял, хотя особого веса в
общественной и административной жизни края почти не имел.
После воцарения Михаила Федоровича бояре Романовы активно
приумножали семейные владения, в том числе и на землях, которые
юридически считались как бы ничейными. В результате царская семья
закрепила за собой районы в Поле по обе стороны Мокши, а в качестве
узлового пункта определила слободу, названную Красной (то есть красивой)
по признакам совершенно очевидным: с высокого берега реки открывался
изумительный вид на пойменные дали, окаймленные холмами и вековыми
дубравами. Слобожане занимались рыболовством, заготавливали сено для
дворцовых конюшен, землепашествовали по возможности, потому что
земледелие в возникшем поселении развивалось как побочное занятие.
Изначальное население города отличалось невероятной этнической и
конфессиональной пестротой: здесь нашлось место для казацкой вольницы,
польско-литовского полона, аманатов Кавказа, насильно перевезенных в
Понизовье, мордвы, татар, но большую часть первопоселенцев составляли
русские крестьяне, вывезенные из центральных и северных уездов Московии.
Лоскутная демографическая ситуация служит дополнительным
доказательством того, что Краснослободск вырос как продукт Смуты: ученые
уже давно выявили тенденцию тогдашнего правительства выталкивать на
осваиваемые земли ненадежный элемент, к которому принадлежали все
участники «диких» ватаг, терзавших Русь на протяжении полутора
десятилетий. После 1613 года Москва практиковала рассредоточение
казачьих групп, а также толп плененных бунтовщиков и замиренных
военных противников по окраинам, очень нуждавшимся в переселенцах,
готовых в минуту опасности поменять рало на меч. Признаки подобной
политики можно обнаружить как в Краснослободске, так и в Троицке, - хотя
бы в местной топонимике. Литва, Чечень, Кавказ, - все эти названия улиц и
концов произошли от этнических родоначальников, добровольно или
невольно оказавшихся далеко от родных пенат.
За первые три десятилетия своего существования население в Красной
Слободе выровнялось: второе поколение, тем более третье слилось в
монолитную массу, основным идентификационным признаком которой стала
причастность к православной культуре. А нивелированный по религиозному
признаку народ определил на столетия вперед направление социального,
экономического и культурного развития города. Это положение сохранилось
до сегодняшнего дня: инородческое и иноконфессиональное влияние на
русско-православный Краснослободск оказалось минимальным, а огромный
урон, нанесенный народному мировоззрению политической догматикой 20
века, постепенно преодолевается с тенденцией к возрождению национально-
культурных достижений предков, с 17 века культивировавших наравне с
прочими сторонами житья-бытья обширное храмовое и монашеское делание.
На протяжении двух веков этноконфессиональный расклад в городе
выглядел примерно таким, каким его застали статистики конца прошлого
столетия. Вот данные 1895 года: Краснослободск насчитывал 8549 жителей,
в том числе крестьян 4432 души, мещан – 2560, дворян – 258, купцов – 230,
иностранцев – 16 человек. Из общего количества жителей 8347 человек
исповедовали православие, 22 христианина считали себя раскольниками, а
остальные конфессии (католицизм, протестантизм, ислам, иудаизм,
сектантство) исчислялось единицами, которые на общую идеолого-
религиозную атмосферу города не влияли. Что касается материальных
памятников идеологии, то самые ранние сводные данные можно обнаружить
в реестрах Синода за 1740 год: тогда в Краснослободске чиновники
зафиксировали два собора, одну приходскую и четыре монастырских церкви
со штатом в 27 священнослужителей, а в присуде – 31 приходской храм и
одну часовню. Для сравнения: по сведениям 1895 года, в Краснослободском
уезде числилось 73 приходских церкви, да в последующее десятилетие
прибавилось еще несколько новых храмов. С учетом роста территории уезда
можно константировать, что к середине 18 века конфессиональное
положение края сложилось окончательно и что далее оно менялось
достаточно медленно. Картина возникновения приходов и строительства в
них храмов в 17 и последующих веках вполне восстановима, но для нас
сейчас интереснее взглянуть на вторую составляющую часть церковной
истории, по-своему интересную и драматическую – монастырскую.
Краснослободск повторил судьбу других уездных столиц: он то
приобретал, то терял монастыри, но ни разу и ни одна обитель не
появлялась в нем по инициативе правительства, зато всегда у
истоков зарождения иноческих братств и общин можно
обнаружить свободную волю горожан, движимых христианской
совестью и стихийным боголюбием. Наши предки, придававшие
исключительно важное значение старчеству и иночеству,
оставили после себя крупные памятники культуры, знать которые
мы просто обязаны.
Продолжение следует....
