Как приходят люди к вере? У каждого, вероятно, свой путь. Одни – через страдания, болезни, другие выросли в семье христиан и с детства им вера была естественна, как воздух; третьи… третьих Сам Господь «взял за руку и привёл». Много званых, да мало избранных – говорится в одной из притч Евангелия.

          Люди неверующие, не воцерковлённые часто считают людей воцерковлённых тёмными и необразованными. Знаете, что больше всего меня поразило в Дивееве, когда я туда впервые приехала с коллегами где-то в начале 90-х годов? Ни великолепие храмов, ни шикарные цветники территории, ни множество автобусов-машин с номерами самых отдалённых регионов России, ни многочасовые очереди к мощам Серафима Саровского, и даже ни огромное количество прихожан. Всё перечисленное тоже удивило и поразило, но более всего я была поражена качественным составом (если уместно так выразиться) прихожан. Мы, практически впервые переступившие порог храма, не увидели, как ожидали, «бабушек-старушек в белых тапочках», которых нам с таким сарказмом расписывали на атеистических беседах в пионерские наши годы. Здесь были в основном люди среднего возраста, много детей, много мужчин, молодых парней. Народ был ухоженный, хорошо одет, на лицах – выражение образованности и интеллекта. Это были далеко не люди «заводов и пашен». Это была российская интеллигенция, которая уже не боялась прикоснуться к первоистокам своей истории, не боялась открыто носить на груди крест, который веками был для православного больше, чем атрибутом. Крест на груди – ты защищён, а нет креста – обнажён.

        А когда ещё и не один час мы провели среди всех этих людей, я поняла насколько я, с моим университетским образованием, жалка и безграмотна. Это были люди очень хорошо образованные в вопросах Православия. Мы стояли вместе в очереди к мощам, стояли в иконную лавку. В очереди люди переговариваются, а я слушала и восторгалась, и впитывала всё, что удалось услышать. И хотелось быть среди этих людей как можно дольше, чтобы хоть что-то успеть от них услышать и узнать.

            Начало 90-х. Я и мои коллеги только надели на себя кресты, хотя с детства все крещены. Умели правильно наложить на себя Крестное Знамение, знали «Отче наш»…. и только. Вот и вся наша вера. Церкви в Краснослободске не было, о Таинствах ничего не знали. Спросить не у кого, прочитать негде. А здесь, в Дивееве, я находилась среди людей, которые о вере знали несравненно больше меня. Мне было уютно рядом с ними, хотелось услышать как можно больше.

           Не знаю почему, ко мне в храме тогда в Дивееве подошла женщина и посоветовала купить одну книгу. Книга не была примечательна внешне, я бы сама на неё внимания не обратила. Это был «Толковый молитвослов». Я купила. В этой первой своей православной книге я многое почерпнула, эта книга стала моей христианской азбукой. Затем появились другие книги. Они заставляли думать, учили понимать то, что годами было не познано и чего когда-нибудь, что уже греха таить, стеснялись.

            В часы, когда тягучее уныние подкрадывается и хочет заполонить душу всего-то и надо вспомнить о чудном Промысле Божьем. Один из подвижников (не помню кто) сказал, что каждый православный христианин может поведать свою радостную весть о встрече с Богом. Каждый покопайся в памяти и найдёшь тот момент, когда было ой как трудно, страшно, тягостно и Бог тебя услышал. А ты вспомни вечные как мир слова: «на всё воля Божья». И уныние уже уменьшилось, тяжесть отступила и затем ушла совсем.

 На всё воля Божья.

М. Александрова.

Комментарий.

        Действительно, для людей старшего поколения, кто вырос в Советском Союзе и пережил «перестройку» 90-х., очень понятно, когда автор рассказа пишет о том, что: негде было прочитать, и не у кого было спросить. Молодым людям сейчас это трудно даже представить, как это так, когда от многомиллионного народа скрывают основу, фундамент его культурно-исторического развития. Когда в рамках государственной программы, целенаправленно лишают людей, какой бы то ни было возможности духовного развития, подменяя естественное стремление к Идеалу суррогатом из пошлых лозунгов и утопических идей.  И, тем не менее, было именно так. Несколько поколений советских людей выросло в условиях абсолютного религиозного вакуума. Последствия такой «политики партии» мы можем наблюдать сейчас воочию.

       Впрочем, это тема для отдельного разговора. А сейчас, хотелось бы обратить внимание на следующее обстоятельство. В своём рассказе, автор (с академическим образованием) отметила, что для интеллигенции того времени появилась возможность открыто демонстрировать свою веру:  «мои коллеги только надели на себя кресты», и что к её удивлению, в Дивееве она увидела на лицах прихожан: «выражение образованности и интеллекта. Это были далеко не люди «заводов и пашен». Это была российская интеллигенция, которая уже не боялась прикоснуться к первоистокам своей истории, не боялась открыто носить на груди крест».

       Действительно, когда был снят многолетний запрет, и уже можно было открыто объявлять себя христианином, не боясь лишиться работы, и что тебя «пропесочат по партийной линии», российская интеллигенция, как впрочем, и большинство граждан нашей страны, хлынула в храмы. Многие стали активно интересоваться вопросами веры, участвовать в богослужениях, знакомиться с духовной литературой. И, если бы это стремление «активного воцерковления» сохранилось в том же объёме, то сейчас наши храмы были бы наполнены, в том числе, и интеллигентными людьми.

        Но произошло то, что и должно было произойти, когда вдруг маленькому ребёнку позволяют поиграть в долгое время запрещаемую игру. Через некоторое время, игра становится неинтересной. Так и в нашем случае, после того, как схлынула волна эйфории от самой возможности делать что-то запретное, оказалось, что активные походы в храм и открытое декларирование своей веры не приносит ожидаемых дивидендов. Оказалось, что верующим так же как и неверующим приходится работать, чтобы добывать себе хлеб насущный, что воцерковлённые христиане мало чем отличаются от других людей, что «знание о Православии» не освобождает от решения каждодневных проблем. И наша российская интеллигенция, наша «соль земли», наша «совесть русского народа», которая громче всех кричала о «застое», «тоталитарном режиме», требовала «свободы», «равноправия» и «справедливости», одним словом, сделала всё, чтобы осуществилась «перестройка», вдруг обнаружила, что капитализм не бывает с «человеческим лицом». И как «глуповцы» Салтыкова-Щедрина, они посмотрели друг на друга и устыдились.

         Но стыдились недолго. Сообразив, откуда и какой ветер дует, быстренько перестроились в нужном направлении. Пооткрывали ЧП, устроились на государственные должности, занялись преподаванием (благо количество ВУЗов выросло неимоверно) и репетиторством, писательством и журналистикой, политикой и искусством. Но ведь, согласно капиталистической идеологии, главной целью и смыслом всех этих занятий должна быть прибыль, извлечение выгоды. И в этом смысле США – страна «развитого капитализма», на которую нас так долго ориентировали, как на идеал, весьма показательна. О «толпах продажных и беспринципных журналистов, которых у нас и на порог не пускают», писал ещё С. Есенин в 1923 г. в своих заметках об Америке.  При этом страсть к обогащению в этой стране, по словам М. Вебера, должна быть «близкой к спортивной». И вот, интеллигенцию охватила жажда наживы, и она стала извлекать из своего положения прибыль. А чтобы всем этим можно было заниматься не испытывая мук совести (ведь обогащение, согласно «Капиталу» Маркса, всегда осуществляется за счёт кого-то, что никак не укладывается в Православную концепцию), интеллигенция увлеклась йогой и буддизмом, теософией и антропософией, Штейнером и Блаватской, Рерихами и  Кастанедой, Зеландом и Ошо.

      Сейчас и эта игра в «духовное просветление» уже надоела. И наша российская интеллигенция оказалась в роли гоголевской невесты Агафьи Тихоновны, как бы говоря самой себе: вот если бы к «узко-национальному» Православию добавить немного рериховского космополитизма, а «духовной мудрости Ошо» придать  чуть Православной обрядовости, тогда, как говорил член союза «Меча и орала» Дядьев: «под таким соусом и деньги дать можно». А таких, что прошли путь воцерковления до конца, единицы. В лучшем случае такие люди в среде своих же коллег вызывают недоумение: чудят ребята. В худшем –  подозрение: либо со здоровьем что приключилось, либо на большие деньги позарились. И как в этой связи актуальнейшим образом звучит апостольское:  «…знание надмевает, а любовь назидает. Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать. Но кто любит Бога, тому дано знание от Него» (1Кор.8:1-3).

Иерей Борис Самсонов