Покажи!

У митрополита Антония (Сурожского) в его «Встрече с Живым Богом» описан любопытный случай:

«Мне пришлось раз стоять в ожидании такси около гостиницы “Украина”. Ко мне подошел молодой человек и говорит:

– Судя по вашему платью, вы верующий, священник?

Я ответил:

– Да.

– А я вот в Бога не верю…

Я на него посмотрел, говорю:

– Очень жаль!

– А как вы мне докажете Бога?

– Какого рода доказательство вам нужно?

– А вот: покажите мне на ладони вашего Бога, и я уверую в Него…

Он протянул руку, и в тот момент я увидел, что у него обручальное кольцо. Я ему говорю:

– Вы женаты?

– Женат.

– Дети есть?

– И дети есть.

– Вы любите жену?

– Как же, люблю.

– А детей любите?

– Да.

– А вот я не верю в это!

– То есть как: не верю? Я же вам говорю…

– Да, но я все равно не верю. Вот выложите мне свою любовь на ладонь, я на нее посмотрю и поверю…

Он задумался:

– Да, с этой точки зрения я на любовь не смотрел!..»^[1].

Митрополит Антоний СурожскийЭтот интересный диалог можно и даже следовало бы продолжить. Молодой человек сказал бы, что его любовь к жене и детям очевидна из его действий по отношению к ним, а священник из этого легко бы вывел тот аргумент, что и бытие Бога вполне очевидно из Его действий в этом мире. Нужно только отбросить лукавство, пойти и увидеть.

Современный человек, живущий в плену внешних впечатлений, постоянно сменяющих друг друга подобно картинке на телеэкране, очень верит своим глазам. Для того чтобы в чем-то убедиться, он должен сам это увидеть, тем более что у него есть для этого все возможности: в любую минуту он, не выходя из квартиры, может заглянуть на другой конец мира или «оглянуться» на пару веков назад. И для этого ему даже не понадобится учебник по истории или географии. То же и в вопросах веры. Нашему современнику ближе не утверждение апостола Павла, что «вера от слышания» (Рим. 10: 17), а убеждение апостола Фомы: «если не увижу… не поверю» (Ин. 20: 25).

Нашему современнику ближе убеждение апостола Фомы: «если не увижу – не поверю»

Психология человека, не привыкшего доверять чужому опыту, особенно когда он представляется ошибочным, и стремящегося все увидеть своими глазами и убедиться на своем опыте, представлена у евангелиста Иоанна в его Евангелии в лице Нафанаила (см.: Ин. 1: 43–51). Апостол Филипп из Вифсаиды, уже последовавший за Христом, пришел к своему другу Нафанаилу (он же Варфоломей), чтобы рассказать ему о Христе: «Мы нашли Того, о Котором писали Моисей в законе и пророки, Иисуса, сына Иосифова, из Назарета». Но благовестие друга показалось Нафанаилу сомнительным, поскольку жители этого маленького галилейского городка не пользовались авторитетом, и ему сложно было поверить, чтобы Мессия мог проживать там. А потому, когда Филипп предлагает ему самому убедиться в истине его слов, говоря: «Пойди и посмотри», он сам идет навстречу Христу.

Замечателен момент его встречи со Христом. Только лишь показался Нафанаил перед очами Господа, как сразу удостоился от Него высокой оценки: «Вот подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства» (Ин. 1: 47).

«Равви! Ты – Сын Божий» (Ин. 1: 49)

Не предосудительно стремление человека на своем опыте убедиться в жизненно важных истинах

Остановимся на этом моменте подробнее, ибо он значителен. Господь не порицает Нафанаила за то, что он не поверил проповеди апостола Филиппа, и это дает нам повод говорить о том, что в очах Божиих не предосудительно стремление человека на своем опыте убедиться в жизненно важных истинах, если это стремление отличается искренностью и не связано предубеждением. Нафанаил, похваленный Христом за искреннее стремление познать Истину, убедился в том, что Христос – Сын Божий, через особое откровение о всеведении Христа. А значит, и в нашей жизни может иметь место подобный опыт, когда мы получаем внутреннее удостоверение о тех духовных запросах, которыми живем.

Игумен Никон (Воробьев)В жизнеописании известного подвижника XX века игумена Никона (Воробьева) мы находим подтверждающее эту мысль повествование о том познании Бога, которое даровано было ему в юности как его личный опыт, хотя с младенчества он уже был воспитан в верующей семье. Некоторые знания о Боге, полученные в детстве, он имел, но «подобная вера… как полученная по традиции, без труда и искания, не имевшая личного опытного подтверждения, легко могла быть потеряна»^[2], что и произошло тогда с Николаем (будущим Никоном). Однако искреннее стремление узнать истину, познать ее на своем опыте помогло Николаю стать тем «Нафанаилом», которому Господь открылся Сам:

«Однажды летом 1915 года в Вышнем Волочке, когда Николай вдруг ощутил состояние полной безысходности, у него как молния промелькнула мысль о детских годах веры: а что, если действительно Бог существует? Должен же Он открыться? И вот Николай, неверующий, от всей глубины своего существа, почти в отчаянии, воскликнул: “Господи, если Ты есть, то откройся мне! Я ищу Тебя не для каких-нибудь земных, корыстных целей. Мне одно только надо: есть Ты, или нет Тебя?” И Господь открылся.

– Невозможно передать, – говорил батюшка, – то действие благодати, которое убеждает в существовании Бога с силой и очевидностью, не оставляющей ни малейшего сомнения у человека. Господь открывается так, как, скажем, после мрачной тучи вдруг просияет солнышко: ты уже не сомневаешься, солнце это или фонарь кто-нибудь зажег. Так Господь открылся мне, что я припал к земле со словами: “Господи, слава Тебе, благодарю Тебя! Даруй мне всю жизнь служить Тебе! Пусть все скорби, все страдания, какие есть на земле, сойдут на меня – даруй мне всё пережить, только не отпасть от Тебя, не лишиться Тебя”.

Долго ли продолжалось это состояние – неизвестно. Но когда он встал, то услышал мощные, размеренные, уходящие в бесконечность удары церковного колокола…»^[3].

Так Господь открылся мне, что я припал к земле со словами: “Господи, благодарю Тебя!»

При случающемся недостатке не только своего опыта, но и опыта духовно близких людей, в ситуациях, когда ни в Писании, ни в чьем-либо совете мы не обретаем для себя решения возникшей проблемы или искушения, движение интуиции или одна ярко вспыхнувшая мысль могут подсказать это решение или принести облегчение в искушении, в чем нельзя не увидеть милующую Десницу Господа.

Валентиин Феликсович Войно-ЯсенецкийЗамечательный случай из своей жизни рассказывает святитель Лука, архиепископ Крымский, в своей автобиографической работе «Я полюбил страдание». В период его врачебной деятельности в Ташкенте на должности главного врача в его семью пришла беда: в молодом возрасте умерла его супруга, оставив на его руках четверых еще малолетних детей. Ситуация для главврача почти безвыходная: в условиях гражданской войны 1917 года он вынужден был почти все время проводить в операционной, и обеспечить уход за малолетними детьми у него не было никакой возможности. В этой безвыходной с точки зрения человеческой логики ситуации решение пришло от Господа через особое откровение. После смерти супруги Валентин Феликсович две ночи подряд читал Псалтирь у ног усопшей. Очевидно, что молитва о супруге была сопряжена с болью о детях и с мучительным поиском решения. И тогда произошло то внутреннее озарение, которое описывает сам святитель:

«Часа в три второй ночи я читал 112-й псалом, начало которого поется при встрече архиерея в храме: “От восток солнца до запад” (Пс. 112: 3), и последние слова псалма поразили и потрясли меня, ибо я с совершенной несомненностью воспринял их как слова Самого Бога, обращенные ко мне: “Неплодную вселяет в дом матерью, радующеюся о детях” (Пс. 112: 9). Господу Богу было ведомо, какой тяжелый, тернистый путь ждет меня, и тотчас после смерти матери моих детей Он Сам позаботился о них и мое тяжелое положение облегчил. Почему-то без малейшего сомнения я принял потрясшие меня слова псалма как указание Божие на мою операционную сестру Софию Сергеевну Белецкую, о которой я знал только то, что она недавно похоронила мужа и была бездетной, и все мое знакомство с ней ограничивалось только деловыми разговорами, относящимися к операции. И, однако, слова: “неплодную вселяет в дом матерью, радующеюся о детях”, – я без сомнения принял как Божие указание возложить на нее заботы о моих детях и воспитании их»^[4].

София Сергеевна действительно стала достойной матерью его четверых детей, а Валентин Феликсович встал вскоре на поприще священства.

«Когда ты был под смоковницею, Я видел тебя» (Ин. 1: 48)

Не следует полагать, будто подобные озарения – удел лишь святых людей или подвижников благочестия. Всякому христианину, имеющему хоть небольшой опыт внимательной молитвы и вообще внимательной жизни, доступен опыт подобного внутреннего удостоверения в тех случаях, когда этому благоволит Господь. И если что-то подобное происходит, то надолго остается в сокровищнице духовного опыта христианина. Помню случай, рассказанный мне одним священником, произошедший с ним еще в годы обучения в духовной семинарии. Приблизительно в середине периода обучения для него началась полоса испытаний. Искушение за искушением сыпались на его голову как «из рога изобилия», и в какой-то момент несчастный семинарист почувствовал, что струны его нервной системы натянуты уже до предела и вскоре что-то может «порваться». И вот однажды в обыкновенный учебный день он по обычаю зашел к себе в класс и сел за свою парту. Подняв глаза на икону преподобного Сергия, стоявшую на его парте, он почему-то обратил внимание на то, чего раньше почему-то не замечал, – на свиток в руке преподобного. Точнее – на слова, написанные на этом свитке. А на нем было начертано: «Без искушения бо злато не совершается»! Сказать, что эти слова тогда его поразили, – значит, ничего не сказать. Они не поразили его, нет, – они, подобно слову Божию, проникли «до разделения души и духа, составов и мозгов» (Евр. 4: 12). Он тогда вполне ясно ощутил, что эти слова сейчас сказал преподобный Сергий именно ему для того, чтобы успокоить его мятущуюся душу!

Он ясно ощутил: эти слова преподобный Сергий сказал именно ему, чтобы ободрить его

Но разве до сих пор он не знал о том, что скорби очищают человека, переплавляют его, как золото в печи? Разумеется, знал. Но в ту минуту это стало откровением данной истины именно для него и одновременно стало откровением о том, что Бог внемлет его скорбям и принимает деятельное участие в его жизни. Он, подобно Нафанаилу, как будто услышал в тот момент: «Когда ты был под смоковницею, Я видел тебя»…

И этим, наверное, и драгоценны подобные случаи в нашей жизни: откровением той хорошо, но формально известной нам истины, что Господь близок к нам. И не просто близок: Он с любовью заглядывает в самые сокровенные уголки нашей жизни и Свою Руку прилагает к мельчайшим ее подробностям.

Встреча со Христом преобразила жизнь Нафанаила, ибо с этого момента он становится Его ближайшим учеником. И произошло это не столько потому, что Господь открылся ему как Всеведец, а потому, что Нафанаил в тот момент ощутил всю глубину и любовь, с какими Христос вошел в его жизнь. И, похоже, уже давно вошел.

Участие Господа в нашей жизни, конечно, не всегда открывается потрясающими душу явлениями. Часто это малозаметные, по причине нашей невнимательности, «рядовые» события. Вовремя прочитанный текст, полученный на исповеди совет, многократные препятствия в исполнении какого-либо дела, говорящие о том, что его надо оставить, или же, напротив, удивительно легкое, как по маслу, совершение его… Все эти штрихи, которые, по сути, нанесены на каждую прожитую нами минуту, убеждают нас в том, что Бог «управляет жизнью каждого человека во всей подробности ее»^[5] – и управляет с Любовью. Нужно просто быть внимательным: «Прииди и виждь».