Святой праведный воин Феодор Ушаков
Из книги "Адмирал Ушаков".
ЧУДЕСА В САНАКСАРСКОМ МОНАСТЫРЕ
Прославление святого праведного Федора Ушакова проходило торжественно, светло, радостно. Вместе с митрополитом Кириллом, епископом Балтийским Серафимом из Калининграда, другими священниками мы с моей женой Светланой прилетели на самолете из Москвы в еще "закрытый" город Саров. Быстрая встреча без проверки документов, и кавалькада машин выезжает на Санаксары. Да, этот треугольник — Саров, Дивеево, Санаксары отмечен Божиим благоволением. Арзамасские физики рассказывали мне о расчетах и наблюдениях, которые подтверждали, что тут происходит своеобразный разлом земных пластов, здесь особым образом сфокусированы инфракрасные и прочие лучи, поэтому тут и особое, благодатное, духоподъемное место. Поэтому тут был Серафим Саровский, тут был Федор Ушаков, поэтому тут Арзамас-17, где создана советская атомная бомба, пятьдесят лет державшая планету в мире, в состоянии равновесия...
Не знаю, как насчет физических полей, но духовный высший покров точно простирается над этими землями. Помню, когда мы приехали в Саров в 1997 г., чтобы учредить отделение Всемирного Русского Собора, то, конечно, сразу пошли к источнику Серафима омыться. Долго стояли у камня, на котором он провел много дней и ночей, молясь за нас, за Россию. А потом были в Дивеево, у раки, раскрытой для руководителей Собора, и, тихие, умиротворенные, ходили по украшенному цветами женскому монастырю. Да, здесь святая земля, здесь воспаряет дух праведного и духоподъемного Серафима Саровского, здесь особая благодать и особое молитвенное состояние. И не случайно сюда из С.-Петербурга со своими духовными чадами приехал монах Федор, дядя будущего адмирала Федора Ушакова. И отнюдь не случайно ему было заповедано расширить Саровское поле до Санаксарской обители.
Вот и Санаксары. Монастырь не узнаю. Он светел, красив, открашен, отбелен, отремонтирован. Просто сказочный дворец. Таким, наверное, видела его моя теща Анастасия Алексеевна, приезжая в него из расположенного невдалеке села Селище. Оттуда она уехала в детстве, но вспоминала об этом сказочном монастыре всю жизнь.
Обедали у наместника Варнавы в его приемных покоях, на втором этаже, вместе со всем священством. Приехали владыки из Пензы, Ульяновска, Тамбова, Калининграда, из других мест. Гостей было необычно много, монах не успевал обносить. Хлопотливый Варсонофий, архиепископ Мордовии, не выдерживал и вскакивал, помогая относить тарелки, чтобы трапеза шла быстрее. Меня это поразило и по-хорошему укорило. Все были в ожидании начала вечерней службы. Трапезование закончилось. Помолились. Светлана вышла в монастырь. Все были сосредоточены, ждали сигнала митрополита Кирилла. А к нему со всех сторон подходили журналисты. С крыльца гостевого дома он давал интервью, отвечал на вопросы. Задают вопросы и мне. "А какие чудеса были вокруг адмирала?" — настойчиво добивалась бойкая журналистка. Отвечает владыка Кирилл, отвечаю я: "А разве это не чудо, что нашему флоту является в молитвенную помощь святой? А разве не чудо, что он провел сорок кампаний и не потерпел ни одного поражения? А разве это не чудо, что упокоился он в одной могиле вместе с дядей своим родным, будущим святым Федором? А разве не чудо, что пришел он к нам, к народу нашему, из небытия, в годину тяжелых испытаний Великой Отечественной войны? Да и сейчас после прославления чудеса будут наверняка".
В большом, красивом, разделенном рядами берез монастырском дворе выстроена скиния, там и служили службу. Медленно входит колонна хоругвеносцев из Москвы. Перед этим один из священников с опаской расспрашивал меня: это не баркашовцы? Все, что организовано, сплочено русскими людьми вызывает подозрение, страх и даже ужас у наших демСМИ. И это опасение они распространяют на других. Ответил ему, что там много достойных людей, я с ними был на митинге в Останкино против натовских бомбардировок Югославии.
Хоругвеносцы украсили службу, обрамляя длинный золотой ряд священнослужителей, вытянувшихся перед алтарем. За ними стали ограждающие службу цепи военных и милиционеров. За их спинами — заполнившие весь монастырский двор паломники. Молитвы взвились в небо. Всенощное бдение началось. Слаженно запел священнический и монашеский хор. Началась служба. А затем — крестный ход к небольшой церкви с гробом, где находились частные останки Федора Ушакова. Впереди несли хоругви, за ними следовали митрополит Кирилл, другие иерархи и адмиралы, адмиралы. Такого количества адмиралов мордовская земля еще не видела. Отныне Мордовию можно считать морской державой. Небо серое, сумрачное, порывы ветра несут темные тучи. Не было бы дождя. Подошли к церкви. Я остановился со Светланой у самого входа, туда уже не войти. Митрополит, священство совершают литию, из церкви струится голубая дымка ладана. Лития завершена, адмиралы берут на плечи гроб с частными останками и выходят из храма, делают первый шаг. И тут на наших глазах совершается одно из чудес: сумрачное небо вдруг расступается и прямой плотный столб света падает на выход из церкви. Процессия высвечивается, над Федором Ушаковым расходятся тучи. Тысячи людей ахают, молятся. Вот и чудо! Замешкавшийся оркестр грянул "Гром победы раздавайся!". Радостная и светлая волна людей идет к бюсту адмирала перед монастырем. Командующие, моряки под знаменами флотов.
Говорит слово глава Республики Мордовия, говорит начальник штаба ВМФ. Гражданская часть заканчивается. Слово произносит митрополит Кирилл. Салют. К гробу подходят архиепископы и принимают останки Федора Ушакова на свои плечи. Отныне он под сенью Православной церкви.
Но вот еще одна чудесная деталь. Мощевицу надо накрыть плащаницей. Монах, несущий ее, замешкался. И тогда командующий Черноморским флотом проворно сорвал с древка флаг флота и накрыл мощевицу. Вечером на приеме он просил не журить монаха: "Ведь ему, Федору Федоровичу, и предстояло отплыть в святую жизнь под Андреевским флагом его Черноморского флота".
А в монастыре началось торжественное прославление. Под звон колоколов зачитали текст деяний нового святого Русской православной церкви. Свершилось! Возносились молитвы, звучали псалмы и песни в честь нового святого Русской православной церкви. Владыка Кирилл первый подошел к мощам и приложился, за ним архиереи, монахи, адмиралы. Я стоял с иконой Федора Ушакова справа от алтаря и молился, иногда смахивая слезы. Подошел к мощам, приложился. Святой праведный Федор, адмирал Флота Российского, отныне ты будешь в душе у православных русских людей, у наших воинов, от тебя ждут заступничества наши моряки!
А над головой снова творились чудеса: в разрезе туч над монастырским двором образовался крест. Вадим Арефьев кинулся фотографировать, хотя тучи уже сдвинулись. В нашей памяти крест стал еще одним символом этого великого дня нашего флота.
Вечером была трапеза. После слов владыки Кирилла, адмиралы были, конечно, немного растеряны. Прославлялся их адмирал, гений флотовождения, герой, но почему святой?
Они не все знали о праведности Федора Ушакова, не все сопрягали его самоотверженность в службе и неотступность в служении людям, Отечеству со святостью. Недостаточно хорошо они знали и о последнем периоде его жизни при монастыре и в монастыре, о его благотворительности и милосердии. Но все они чувствовали, что совершается великое событие. Об этом сказал и митрополит Кирилл: первый моряк-святой среди христиан, первый человек в погонах, со светской военной службы пришедший в монастырь и ставший в ряд со многими святыми и праведниками Руси. На пресс-конференции он также отметил, что приложил усилия для этого прославления и Валерий Николаевич Ганичев. Было приятно, но я знал, что все совершается по воле Божией, по молитве всей братии монашеской. Святейший Патриарх, сам владыка Кирилл, архиепископ мордовский Варсонофий, митрополит Ювеналий, настоятель и братия Санаксарского монастыря, особенно иеромонах Венедикт, и многие другие неустанно, кропотливо с 1995 года занимались этим. Задумался же я об этом раньше, изучая документы и материалы о Ф.Ф. Ушакове в Центральном архиве, Архиве ВМС, в Ленинке и Библиотеке Салтыкова-Щедрина в Ленинграде, в архивах Николаева, Саранска, Рыбинска, Севастополя, Херсона, Керкиры. Однако высказал свое мнение о том, что жизнь адмирала праведна и свята, в Саранске в годовщину 250-летия адмирала в 1995 году. Владыка Варсонофий был благосклонен, однако некоторые монахи из Санаксарского монастыря были настроены скептически: человек не церковный, не мученик. Я убеждал, приводил факты. И потом решил написать письмо Святейшему Патриарху. Он поддержал, и на одном из приемов сказал, что это будет важно для нашего флота. Направила свое прошение и Мордовская епархия.
Синодальная комиссия по канонизации святых Русской Православной Церкви во главе с митрополитом Коломенским и Крутицким Ювеналием рассматривала представления долго. Изучала документы, свидетельства проявления чудес. Каждый раз, когда мы встречались, владыка Ювеналий добросердечно рассказывал, как идет работа. А на рождественском приеме в патриархии 2001 года распростер объятия и своим низким приятным голосом сказал: "Поздравляю вас, каноническая комиссия все рассмотрела и причислила Федора Ушакова к лику местночтимых святых", — а затем, обернувшись к сопровождающим, добавил одобрительно: "Вот и светские люди нам помогают". Потом обнял меня, повторяя: "Поздравляю, поздравляю".
Да, в августе 2001 года нас всех надо было поздравить. А уже 5 августа, как бы слышна была всей стране торжественная литургия и звучал тропарь: "Державно Российский архистратиг непобедимый явился еси, агарянскую злобу ничтоже вменив и разорив: ни славы мирския, ниже богатства взыскуя, ко Богу и ближнему послужил еси. Моли, святе Феодоре, воистину нашему даровати на враги одоление. Отечеству во благочестии непоколебиму пребыти и сыновей российским спастися".
Литургия была красива, красочна, возвышенна и радостна. Сияло солнце, березовый ряд под легким ветерком склонял свои вершины к скинии. Народ все прибывал. Хозяева потрудились на славу. В лесу поставили палатки. Там и в бывшем пионерском лагере, в машинах ночевало несколько тысяч паломников, богомольцев и просто туристов (говорят, тысяч десять-пятнадцать). Мы тоже обосновались в лагере, расположились в прохладном, даже холодноватом домике над красавицей Мокшей.
Литургия закончена. Хор поет славу. Все свершилось. Но люди не расходятся, идут в храм, приобретают иконы с ликом Федора Ушакова. Я иду на последнюю трапезу. Там иерархи, адмиралы, руководители Мордовии. Все в приподнятом настроении. Несколько тостов, сказал и я, подарил президенту Меркушкину книгу "Адмирал Ушаков". Адмирал Чернавин, бывший главком ВМФ, мой земляк из Николаева, пожал мне руку. Машины одна за другой отъезжали. А я еще зашел со Светланой, Мариной, Настей в келью к старому другу иеромонаху Ионе. Помолились, повспоминали, как начинали готовить прославление, как он сомневался в успехе. "А вот как славно все произошло! Ну, пойдемте, еще раз поклонимся святому Федору". Приложились к мощам. Светлана спросила: "А мощам старца поклонился?" Да, я уже поклонился раньше. Но пошел, стал на колени перед ракой, помолился дяде Федора Ушакова. Конечно, именно этот святой праведный Федор оказал влияние на своего племянника и привел его на дорогу святости. Строгий, прямой его взгляд с иконы говорил о духовной требовательности (его праведная жизнь замечательно описана знаменитым православным писателем Поселяниным) и в книге "Наставления духовным чадам" преподобного Федора Санаксарского, составленного иеромонахом Венедиктом.
В храме почти никого нет, только рядом, слева от алтаря, готовится рака для праведного русского адмирала. Я подошел к изумительной резьбы крышке раки в виде морского фрегата со сценами из святой жизни праведного Федора, остановился, любуясь этим произведением искусства, и спросил укладывающего что-то на мощевик, не он ли художник, создавший такую красоту. "По промыслу Божиему", — исправил он мой вопрос. Вдруг на входе раздалось церковное пение, и в храм зашла процессия. Боже мой! Вносят мощи святого праведного Федора. Какое счастье! Какое знамение! Я встречаю мощи Федора у его будущего вековечного места. Совершается служба. Мощи под молитву устанавливаются на место. Я молюсь и прикладываюсь, прикладываюсь. Заходит со многими верующими Иона и тихо шепчет: "Ну а как же, как же, кому же там и надо было быть!! Кому же еще?" Спасибо, Иона.
Обратно ехали на "Волге" через Мордовию, Рязанскую область. На окраине известного исторического городка Шацка остановились у небольшого ресторана, потому что возле него реял на высокой мачте Андреевский стяг. У подножия мачты лежал разлапистый якорь. Директор ресторана, узнав, что мы от Ушакова, встретил нас радушно и сам накрыл стол. "У меня друг прокурор, любит море, даже брюки сделал морские, с пуговками сбоку. Вот он и вдохновил меня". А вокруг нас закрутился хоровод присутствующих гостей — дорожников области. "Вы от Ушакова? Как там? Были чудеса?"
При подъезде к Москве солнце приобрело пурпурный цвет и садилось в четко образованную из облаков нишу, разбросав свои лучи по гребешкам. Да, для меня это был один из самых возвышенных и красивых дней моей жизни, самых одухотворенных, обрамленных чудесами и проявлением Божией воли.
А чудеса продолжались. На трапезе командующий Российским Черноморским флотом (был ведь еще и командующий Украинским Черноморским флотом) обратился с просьбой передать частицу мощей их флоту, другие тоже говорили об этом. Митрополит Кирилл наутро сообщил, что решение принято и частицы мощей святого праведного Федора Ушакова будут переданы храмам этих флотов.
Высшей волей мне удалось в том же году побывать на этом празднике в Калининграде и Балтийске. Вечером 24 ноября частицы мощей и икона Федора Ушакова были выставлены в деревянном калининградском храме Христа Спасителя. После службы и чтения тропаря прихожане прикладывались к мощам. Меня и губернатора Егорова (бывшего командующего Балтийским флотом) владыка пригласил в алтарь. В перерыве мы поговорили с губернатором о судьбе Калининградской области. "Многие ведь в России никогда не были, — сокрушался он. — Молодежь ездит в Германию, Польшу, а в России не бывала. Тяжело".
Ну а на следующий день колонна машин двинулась в город Балтийск — базу Балтийского флота. Впереди ехала машина с иконой и частицами мощей. Было сумрачно, ветрено и туманно. Проехали пограничный контроль (Балтийск — город закрытый). Выходим на набережную, к стоящему над морем памятнику Петру I. Короткое слово об Ушакове произносит командующий флотом. Затем молитва митрополита Кирилла. Владыка поднимает вверх икону святого адмирала, и — о, чудо! Облака стали расходиться, а через двадцать минут над Балтийском засияло чистое, ясное, голубое небо. Владыка Варсонофий обернулся ко мне и радостно воскликнул: "Ну как тогда!" Да, как тогда, в Санаксаре, солнце чудесно осветило пришествие ушаковских мощей на Балтийский флот. Чудо продолжалось и дальше. Облака разошлись до самого горизонта. На первом катере двинулись вдоль линии кораблей командующий, митрополит, священники и несколько журналистов. Каким-то образом удалось присоединиться к ним и мне.
Катер шел вначале вдоль правой линии боевых кораблей, на палубе которых выстроились экипажи. Митрополит поднимал мощевую икону и осенял ею моряков на кораблях. Один, второй, третий, пятый корабль... Затем катер развернулся и двинулся вдоль левого ряда. С палуб гремит "ура!". Играют оркестры. Ласковое солнце (как будто весенний день) освещает суда, растянувшихся вдоль набережной жителей Балтийска, наш радостный катер, священников и моряков. "Чудо! — говорит мне офицер-журналист. — Ведь уже промозглая зима установилась, и вот снова солнце!" Подъезжаем к последнему военному сторожевику. Грянуло "ура!". И вдруг из-за носа корабля выплывает стая лебедей. Белых, светоносных, нереальных, но настоящих. Я оборачиваюсь к командующему: "Что это? Разве лебеди тут могут жить?" Тот неуверенно говорит: "Да бывают они здесь, у моря..."
Мощевик и икону вынесли с катера и установили на возвышении. Весь чернобушлатный строй прошел парадным шагом с равнением на святыни. Потом их внесли в храм Святого Георгия и оставили там навечно.
Отныне над русской калининградской землей будет витать дух святого праведного Федора Ушакова. Почти сорок храмов и святыни Ушакова делают землю вечно русской.
После окончания церемонии собрались в большом зале, где к городу и флоту обратился мэр Балтийска. Выступили митрополит и командующий флотом. Предоставили слово и мне. Рассказал о служении Ушакова. Командующий взволнованно обратился к залу: "Товарищи члены Военного совета флота, предлагаю за дело освящения и прославления Федора Ушакова ввести в члены Военного совета Балтийского флота митрополита Кирилла и писателя Ганичева! Кто "за"?" Зал дружно зааплодировал. Все! Отныне в распоряжении русского духа боевые корабли.
Возвращались из Балтийска под моросящим дождем. Тучи снова заволокли небо. Но на душе было радостно и светло.
ФЕДОР УШАКОВ СНОВА ПРИШЕЛ НА КОРФУ
Свершилось то, что давно должно было произойти. 2002 г. На острове Корфу (Керкире) воздвигли памятный мемориал адмиралу Ушакову...
Вдоль узких улиц Керкиры двигалась необычайная процессия. Впереди шел одетый в греческие одежды оркестр острова, за ним — бравые моряки-оркестранты с десантного судна "Ямал", затем — четкая колонна наших военных моряков с флагами России и Греции и Андреевским стягом. В центре шествия отец Димитрий и отец Владимир несли большую освященную икону Святого Праведного Федора Ушакова, адмирала флота российского.
Оркестр играл вдохновенные марши. Когда вошли на улицу Никифора Бетокиа, священники запели "Пресвятая Богородица, спаси нас...". А затем "Святый праведный Феодоре, моли Бога о нас...", "Святый праведный Спиридоне, моли Бога о нас". Туда, к храму Святого Спиридона, и шел крестный ход. Туда, потому что в 1799 году, когда адмирал Ушаков взял штурмом крепость, он в пасхальный день тоже прошел крестным ходом и сам лично со своими соратниками нес мощи Святого Спиридона в этот же храм.
И так же, как, наверное, двести лет назад, на улицы города высыпали все жители. Лица были родные, одухотворенные, доброжелательные. Люди с интересом смотрели на четкий строй русских моряков и преображались, когда видели большую икону святого адмирала. Вот седой, сгорбленный старик истово крестится, склоняются крепкого вида мужчины, молодые красавицы гречанки только что беззаботно улыбались морякам и вдруг, посерьезнев, крестятся на лик святого, дети стайками останавливаются, забегают вперед и прикладываются к иконе.
...Федор Ушаков снова шел по своему городу, который он освободил от хамоватых солдат французской Директории, по городу, в котором он очистил храмы от хлама безбожных революционеров, по городу, в котором он создал и даровал населению самую демократическую в то время конституцию, прекратив ссоры и столкновения сословий. Да, именно он, адмирал Ушаков, провозгласил здесь, на семи крупнейших островах, первое греческое независимое государство после 300 лет Оттоманского ига: "Поэтому мы, греки, должны считать Федора Ушакова отцом нашей независимости!" — сказал бывший депутат парламента, бывший министр, правый консерватор Герасимос Апостолос. А мэр Христо Сарлес организовал праздник в память об Ушакове. Плакатами об этом с программой праздника был заклеен весь город.
Праздник начался у стен старой крепости, где открыли долгожданный памятный мемориал Федору Ушакову.
Мэр города, наш посол, создатель памятника, сын России и Греции, скульптор Виктор Айдинов сказали свое слово. Архиепископ Саранский и Мордовский Варсонофий совершил молитву и освятил его.
Троекратный салют моряков с десантного судна "Ямал" поднял птиц с бастионов крепости, вызвал восторг у мальчишек и ознаменовал факт того, что памятник адмиралу Ушакову стоит отныне не только в Москве, Санкт-Петербурге, Севастополе, Рыбинске, Санаксарах, но и здесь, на Керкире. Венки от города и посольства Российской Федерации, от Черноморского флота, цветы от морских кадетов из Москвы легли к подножию. Я положил возле изображения Ушакова на розоватой гранитной глыбе свою последнюю книгу "Адмирал Ушаков. Флотоводец и Святой". Почти тридцать лет работал я, постигая дух великого адмирала. Вначале писал о нем как о флотоводце, отсюда и книга "Флотовождь", писал как о державном государственном деятеле (книга "Росс непобедимый"), обозрел всю его жизнь в историко-художественной биографии (книга в серии ЖЗЛ "Ушаков").
И по Высшей Воле ощутил, что адмирал прожил жизнь как святой праведный человек, в конце нее он раздал свои богатства, земли, деньги людям, церкви и провел свои последние годы вблизи и в самом Санаксарском монастыре на Тамбовщине (ныне Мордовия).
Да, 43 военных кампаний — и ни одного поражения, ни одного попавшего в плен моряка, участие в строительстве Севастополя, Черноморского флота, создание первого независимого православного греческого государства, праведная жизнь молитвенника и милосердца — все это сделало его облик для нас святым.
Синодальная комиссия по канонизации святых Русской Православной Церкви, которую возглавлял митрополит Ювеналий, приняла решение о причислении Федора Ушакова, адмирала флота российского, к лику местночтимых святых. Это было встречено православными людьми с радостью. 15 тысяч паломников, почти 40 адмиралов, военно-морских начальников собралось 4 и 5 августа 2001 года на прославлении уже Святого Праведного Федора Ушакова в Санаксарском монастыре Мордовской епархии.
Архиепископ Варсонофий рассказал обо всем этом на пресс-конференции на Корфу. На вопрос одного из корреспондентов, что собрало сидящих в зале военных, писателей, священников, предпринимателей на этом празднике Ушакова, он ответил: "Всех нас объединяет его святость". Думаю, что он глубоко прав. Это качество, которое объединило вокруг Ушакова не только нас, но и православных греков. А наверное, почти все греки, стоящие на улицах Керкиры, были православные. Пожалуй, после церковного прославления в Санаксарском монастыре, вручения частицы мощей святого адмирала всему Балтфлоту в Балтийске крестный ход и открытие памятника были самым ярким событием во всей моей "ушакововиаде"...
...Колонна крестного хода завернула на улицу национального героя Греции, известного греческого деятеля, одного из создателей независимого греческого государства — Каподистрии, человека, талант которого долго служил России. В России он возглавил Министерство иностранных дел. Великий друг России Каподистрия, по некоторым сведениям, был убит английскими оппонентами Российской империи. Англичане всячески вытравливали вековечную взаимную привязанность русских и греков. Когда в 1987 году я работал в архиве Керкиры, то папки с документами о походе Ушакова были обозначены названием как "русско-турецкая оккупация". На мои возмущенные возгласы по поводу такой классификации служитель архива смущенно пожал плечами и сказал: "Тут многое от английской хронологии". Да, для англичан, захвативших острова после разгрома Наполеона и утвердившихся там как хозяева, их миссия обозначалась как важная и созидательная, а освобождение островов Ушаковым и создание там первого греческого государства в Новое время было оккупацией. Такой
взгляд закрепился в головах и многих греков. Профессор новейшей истории из Афин после моего выступления, после слова Герасимоса Апостолоса о миссии Ушакова с сокрушением сказал, что он ничего абсолютно не знает о роли Ушакова в истории греческого государства. Профессор не знал, не знали, к сожалению, и некоторые наши дипломаты в прошлом.
С 1987 года я писал нескольким послам о том, что в Греции должно быть как минимум два русских памятника — Федору Ушакову, создателю первого новейшего греческого государства, и Александру Пушкину, так же как Байрону, сочувствовавшему борьбе греческого народа за независимость. Байрон сражался и погиб за Грецию. Пушкин во время южной ссылки был знаком со многими будущими повстанцами и даже был влюблен в прекрасную гречанку. И вот ныне памятник Ушакову есть. Быть в Греции и памятнику Пушкину!
С участниками экспедиции удалось проехать по памятным местам острова. Сегодня они для нашего соотечественника обретают реальные одухотворяющие черты. Повсюду проявляются черты и контуры великого Ушакова.
Напротив крепости, напротив нового памятника адмиралу лежит невероятной средиземноморской красоты островок Видо, а ведь в 1798—1799 годах это был ощетинившийся пушками бастион, не пускавший корабли адмирала в пролив. На другом островке расположился небольшой монастырь, отличающийся от наших своей миниатюрностью и окружающей природной комфортностью. У ресторанной площадки, с которой обозревается монастырь и намытая полоса аэродрома, вдруг обнаруживается чудо-свидетельство — пушка, мирно наблюдающая за порядком в бухте. Да! Да! Это то орудие, которое защищало небольшой русский гарнизон и греческих повстанцев на подступах к Керкире. Глажу орудие, четко различаю двуглавого орла, чувствую через него ток последнего года XVIII столетия, вижу, как русские канониры забивают заряд, ядро и слышу выстрел, означающий освобождение острова.
В последний день особенно повезло. Утром нам дали машину, и мы помчались на восточное побережье в деревню Агеокострицу. Когда работал над романом и книгой для серии ЖЗЛ, описал по документам, как просили жители помощи у Ушакова для защиты деревни от французского гарнизона, как выделил он им орудие и шесть канониров, как возвели жители бастион и как, не выждав срока, стали стрелять по французам, а те организовали атаку, захватили пленных и расстреляли их. В поистине библейском месте, в окружении цветов и цветущих деревьев (это в конце октября-то), стоит монастырь, как стоял он и при Ушакове. Чудотворная икона Божией Матери, о которой нам рассказывали греки, — в серебрянном окладе с нанизанными вокруг цепочками и крестами. И рядом с каким-то пульсирующим светом — икона, в деревянной раме, подаренная храму русскими офицерами эскадры Ушакова. Молимся перед ней, стягиваемся духовной нитью с освободителями островов. У входа, обернув жерло в сторону бирюзовой Адриатики, — еще одно орудие. Вот оно-то и защищало жителей Агеокострицы, окутывалось пороховыми дымами в зимние дни 1799 года. Сходим вниз, кланяемся храму святого Пантилеймона — и вперед, на Керкиру, на аэродром. В дороге делимся впечатлениями от вчерашнего русского гала-концерта в крепости. Он был впечатляющим по размаху и современности. Правда, некоторые греки, а они в основном приверженцы национальной и классической музыки, спрашивали: "А есть ли в России сейчас мирового класса пианисты, скрипачи, виолончелисты?" Кратко приходилось отвечать, что таковые есть, но, наверное, сейчас заняты и не смогли поехать (за достоверность этих данных я, пожалуй, ручаться не мог). Однако танцоры ансамбля МВО, Екатерина Шаврина, расторгуевское "Любэ", а также известный люду Газманов аудитории были любы. Олег Газманов признался, что очень любит исторические романы, и я подарил ему "Ушакова". Потом от барабанщика из его оркестра узнал, что Олег на пляже читал целый день. Читателем он оказался внимательным и на концерте озвучил некоторые факты из книги. Полезно все-таки ездить вм
есте артистам и писателям.
Три дня Керкира была во власти Ушакова. Открытие памятника, крестный ход, передача благодатной иконы в храм Святого Спиридона, посещение греками десантного корабля "Ямал", презентация книги академика Тарле, переведенной на греческий, встреча предпринимателей России и Греции и грандиозный гала-концерт в Новой крепости, закончившийся впечатляющим фейерверком. И все под знаком великого адмирала и непобедимого воина, защитника земли русской и веры православной, как говорится в молитве. Да, был это великий праздник русско-греческой дружбы, праздник Святого Праведного Федора Ушакова.
Праздник для нас получился державным, властным, государственным, ибо на нем присутствовал депутат Думы С.Ю. Глазьев, начальник Департамента МИДа, наш посол, все наши атташе — военные, морские. Это был праздник военно-морской, ибо прибыл туда наш военный и морской корабль "Ямал", был там последний советский командующий Черноморским флотом адмирал Хронопуло и нынешний заместитель командующего Черноморским флотом контр-адмирал А. Ковшарь, была на островах блестящая команда русских морских офицеров. Был это праздник русско-греческой дружбы с участием широких слоев греческого населения, мэра, руководителей туристических фирм, ученых.
Во время приема на "Ямале", как и в XVIII веке при Ушакове, по трапу поднимались на борт негоцианты, моряки, городские служащие, дипломаты. Ветерок был свежим, и русский напиток, который в ведомостях Ушакова обозначался как "белое вино", согревал говорливых и веселых гостей.
Ну, и конечно праздник этот был духовно-православным, благословленным нашей Патриархией, с участием греческого священства. Под благодатным знаком самого почитаемого на острове святого Спиридона Тримифунтского и входящего во всероссийскую и всеправославную духовную силу святого праведного Федора Ушакова. Координатором и организатором, душой и сердцем этого праздника явился журнал "Русский предприниматель", помогали и другие организации. Представляю, сколько усилий и нервов надо было потратить, сколько вложить средств и сердца, чтобы все это состоялось. Думаю, что история наша им должна поклониться за то, что они берегут память, скрепляют духовную нить, идущую из глубин веков.