Во время Божественной Литургии мы произносим следующее молитвословие:

«И сподоби нас, Владыко, со дерзновением, неосужденно смети призывати Тебе, Небеснаго Бога Отца, и глаголати».

Очень важно просить у Господа удостоить нас взывать к Нему по-сыновнему, с дерзновением, не будучи осужденными за эту смелость, но получая от этого духовную пользу.

Необходимо просить, чтобы Господь даровал нам благодать стоять пред Ним неосужденно. Кто же этот человек, который может встать пред Господом без осуждения? Мне кажется, что тот, кто думает, что он стоит неосужденно, уже осужден. Ведь и фарисей считал, что в нем нет греха, что он может свободно обращаться к Богу как к отцу, и гордился этим. Однако Господь осудил его. В то время как другой, мытарь, ощущая себя грешным человеком, не имел дерзновения даже глаза вознести к небу, но, склонившись перед Богом, просил: «Боже, милостив буди мне, грешному». Того, который думал, что он уже осужден перед Богом, что Господь отвернулся от него, что для него нет места у Бога, Господь, наоборот, оправдал.

Мне кажется, что нет такого человека, который бы мог встать перед Богом без осуждения. Все мы виноваты перед Ним, потому что не можем ответить на Его любовь, потому что мы не сделали то, что должны были. Кто может похвастаться, что он исполнил волю Божию? Я думаю, никто. Тогда кому доступно это неосужденное предстояние пред Господом? А неосужденно предстоит тот, кто находится в состоянии покаяния.

Неосужденно предстоит Господу тот, кто пребывает в покаянии

Человек, который ощущает, что он отошел от Бога, что он заблудился и отверг Его, подобно блудному сыну, который скажет: «Боже, милостив буди мне, грешному», думаю, этот человек сможет предстать пред Богом неосужденно. Очень важно научиться предстоять перед Господом с глубоким смирением и самоукорением, осознавая, что Бог есть мой Отец, а я его недостойный сын.

Святые отцы рекомендуют, чтобы мы в начале нашего ежедневного молитвенного правила произносили покаянную молитву своими словами с просьбой, чтобы Господь простил наши согрешения и помиловал нас. Однажды я слышал, как в соседней келье молился один пожилой монах, а старички, как известно, говорят достаточно громко. И вот на вечерней молитве он говорил следующее:

«Боже мой, я прошу Тебя, сделай исключение ради меня. Ты – Господь, и Ты знаешь меня, что ничего хорошего от меня не исходит. Раз я за столько лет не преуспел, разве преуспею теперь? Господи, прошу, сделай исключение ради меня».

Вот так этот монах молился Богу, и тот, кто слышал эту молитву, понимал, насколько приятна Господу эта смиренная молитва. И наоборот, если бы он стал говорить: «Боже, я все оставил и уже столько лет монашествую, пощусь, не сплю, совершаю поклоны и т.д.», то он бы все потерял.

Помню, как я пошел навестить отца Ефрема Катунакского, когда дни его земной жизни подходили к концу. Мы разговорились, и он, плача, сказал мне:

– Ничего хорошего я не сделал в этой жизни. Ищу хоть что-нибудь доброе предъявить Господу и не могу найти.

И он это говорил не от пессимистичных чувств, но потому, что ощущал любовь Божию и хотел показать, что на фоне всего того, что совершил Господь, он не сделал совсем ничего. Видите, как святые оплакивают свою жизнь, не найдя в ней ничего хорошего. Почитайте тропари святым, их жития, их слова, и вы увидите там плач о том, что ни один день, ни один час, ни одна секунда их жизни не порадовала Господа. Там можно встретить даже такие слова: «Я загрязняю воздух и землю своим присутствием».

Однако существует другая крайность: когда человек ищет грехи в своей жизни и не может их найти. На исповеди батюшка такого человека спрашивает: «В чем каешься?». «Ни в чем, отче. Я ничего плохого не сделал, нет у меня никакого греха». Выходит, что один, святой, не может найти ничего доброго в себе, а другой, который впервые пришел на исповедь, не может найти ничего плохого. Это означает, что у нас проблемы со зрением и нам нужны очки. Когда я был на Святой Горе, постепенно у меня там упало зрение, и я думал, что все люди видят так размыто. От этого у меня сильно болела голова, пока я не оказался на Кипре и не пошел к офтальмологу. Он мне надел очки, и тогда я очень удивился: «Неужели можно видеть так чисто?»

Когда у человека отсутствует духовное зрение, когда очи его души закрыты или слепы, тогда он не понимает, что происходит. Хоть святые и размышляли о себе как о самых худших людях, тем не менее они не впадали в отчаяние, ибо познание себя понуждало их души к молитве. Как говорил старец Паисий: «чтобы растопилось масло нашей души», подобно моторному двигателю, в котором для начала необходимо хорошо разогреть масло и только тогда он будет исправно работать. Так и нашей душе, чтобы приступить к молитве, необходимо прежде включить механизм самоукорения, плача о том, насколько мы недостойны перед Господом.

К этому неосужденному предстоянию, о котором мы слышим на Божественной Литургии, не приводят нас ни наши добрые дела, которые на самом деле не наши, ни наши труды, вообще ничего. Есть только одно, что приведет нас к неосуждению, это наше покаяние, когда мы научимся каяться перед Богом, когда упадем ниц и почувствуем, что мы – ничто, а Бог – все, что Бог есть та самая безграничная любовь, на которую мы не можем ответить. Если же мы научимся стоять перед Богом в духе смиренномудрия, в духе покаяния, то не важно, сколько у нас грехов, страстей или преступлений, Господь все равно услышит наши молитвы и утешит нас, придет в наши души и усладит их, дав ответы на наши вопросы.

В вышеупомянутом возгласе есть еще такие слова: «смети призывати Тебе, Небеснаго Бога Отца, и глаголати». Вы посмотрите, как осторожно и деликатно здесь мы обращаемся к Богу, без каких-либо требований или наглости. Помню, святой Нектарий в своей автобиографии описывал, как он молился Пресвятой Богородице: в своих молитвах он обращался к ней на «Вы». Это происходило от тонкого устроения души святого, который имел такое сильное ощущение присутствия Пресвятой Богородицы и осознание значимости и ценности Ее присутствия, что иначе обращаться он к Ней не мог. А теперь вспомним самих себя, с какой небрежностью, а иногда и наглостью мы обращаемся к Богу, предъявляем Ему требования, ругаемся или еще что похуже.

И сразу за этим возгласом иерея следует молитва «Отче наш», которую мы все хорошо знаем с детства и которая была передана нам Самим Господом. В ней такая глубина и столько смысла, что ее невозможно исчерпать. Отец Софроний (Сахаров), будучи на Святой Горе в пещерах Карулии, молился ночи напролет с вознесенными к небу руками, непрестанно повторяя молитву «Отче наш». Кто-нибудь скажет: «Ну ладно, сколько раз он мог произнести эту молитву: сто-двести? Разве она не надоела ему?» Но со словами Господа все иначе. Каждое слово Божие имеет такую глубину и такую энергию, что это целый необъятный океан, в который погружается человек. Я думаю, что святому человеку и ночи может не хватить, чтобы произнести до конца эту молитву, настолько она глубока и насыщена смыслом.

Расскажу вам историю из патерика. Некогда двое подвижников в Египте пошли навестить другого подвижника. На место они пришли уже после трех часов дня, сильно уставшие и голодные. Тогда старец, который их встречал, говорит своему ученику: «Накрой на стол, мы поедим с отцами». Затем этот старец обратился к отцам и предложил прочесть молитву «Отче наш» перед трапезой. Встали эти старцы на молитву, и ум их настолько вознесся к Богу, что так они и простояли до утра, то есть с трех часов дня и до утра они не успели ни произнести до конца молитву «Отче наш», ни поесть. Рассвело, а они еще стоят над едой.

Встали старцы на молитву перед дневной трапезой – и ум их настолько вознесся к Богу, что так они и простояли до утра

В какой-то момент старец говорит ученику: «Почему ты не принес кушанья?» «Геронда, все перед вами», – ответил ему ученик. Тогда старец снова обратился к отцам: «Давайте помолимся перед трапезой!» И начинают они уже во второй раз произносить молитву «Отче наш», пока вновь не наступила ночь. Двое пришедших старцев тогда говорят: «Ладно, нам уже пора идти». Так и ушли, не поев.

Что же с ними произошло? Может, они просто были рассеянными? Нет, совсем нет. Все дело в энергии молитвы, которая их наполнила и приостановила все физические законы. Когда в святых людях поселяется Дух Божий, то они пребывают в особом духовном состоянии вне нашего материального мира.

Итак, в молитве говорится: «Отче наш, Иже еси на небесех», то есть «Отец наш, Который живешь на небесах». Простые слова вроде бы. Но давайте попробуем осознать, насколько велик дар, что человек может называть Бога Отцом! И еще один важный момент: Христос сказал не «Отче Мой», а «Отче наш». Сделал Он это для того, чтобы показать, что в Церкви мы не каждый сам по себе, но все мы вместе и Бог не только Его Отец, но наш общий Отец, что все мы есть одно тело, как говорится в Писании.

Помню, как отец Паисий часто говорил о детях, потерявших своих родителей, что Небесный Отец имеет о них особое попечение, ведь тот, кто потерял отца земного, должен помнить, что у него есть Отец Небесный, Который вечен и бессмертен. И вот, когда человек ощущает, что Господь его Отец, тогда он может свободно чувствовать себя в этом мире, где бы он ни находился. Как, например, каждый из нас свободно себя чувствует в родительском доме, потому что дом нашего отца это и наш дом тоже. Там мы чувствуем себя безопасно и спокойно. Поэтому раз Бог наш Отец и мы это чувствуем, тогда не страшны нам никакие трудности, возникающие на нашем пути. Упраздняются страх, тревога, волнение, недоверие к людям, и все в нашей жизни становится таким прекрасным, ведь наш Отец, Который на Небесах, одновременно присутствует с нами и на земле, чтобы вырвать нас из суеты нашего земного бытия и вознести нас к Небу.

Когда мы можем сказать, что мы дети Божии? Ведь обращаясь к Богу «Отче наш», мы считаем себя Его чадами. Мы уже не раз с вами говорили, что в духовной жизни есть три состояния духовной связи с Богом.

Первое состояние – это когда человек чувствует себя рабом Божиим и ведет себя как раб, который боится. Хозяин приказывает – и раб исполняет приказание, потому что боится гнева хозяина и наказания. В этой ситуации рабом движет исключительно страх. Так и раб Божий, который боится Бога, потому что волнуется, чтобы с ним не случилось ничего плохого, чтобы не попасть в ад. Это не плохо, но это инфантильное представление, несовершенное, тем не менее столь необходимое во многих случаях. Ведь часто духовно незрелые люди, только оказавшись под угрозой и испытывая чувство страха, находят в себе силы, чтобы собраться. Вот, например, мы пригрозим себе и скажем: «Если ты совершишь этот грех, то отправишься в ад и душа твоя будет разрушена навеки», то в такой момент мы начинаем осознавать свою ошибку и склоняемся не совершать этого греха. Это не самый совершенный способ избежания греха, однако он тоже нужный и полезный. Он подобен начальной школе, где изучают все самые простые предметы, однако, не выучив алфавит, не могут перейти к более сложным вещам.

Второе состояние – это наемник, который выполняет что-то, потому что хочет что-то получить. Он исполняет заповеди Божии, потому что хочет попасть в рай, или хочет, чтобы Бог исполнил его желание, или чтобы Бог был с ним рядом, или чтобы его земная жизнь была счастливой, а когда уйдет из этого мира, чтобы у него снова все было хорошо. Такой человек всегда на что-то рассчитывает. Это как, например, приходит к вам в дом человек, делает там уборку и ожидает, что получит за это плату, или подарок, или доброе слово, или твою помощь, когда он сам будет в ней нуждаться. Это наемник. Он как бы немного лучше предыдущего, то есть раба, но и он не совершенен. Это не тот конечный пункт, куда должен прийти человек. Но и это тоже хорошо. По крайней мере пока наша душа еще не обладает совершенной любовью, то пусть мы хотя бы размышляем о благах Царствия Божия, пусть думаем о том, что уготовано людям, которые любят Господа, о рае, о сожительстве со святыми угодниками и ангелами, о всех тех благах, которыми мы насладимся, если соблюдем слово Божие. В общем, такое представление – это средняя школа.

Самое совершенное состояние – быть сынами Божиими

Итак, первое состояние – это рабы, второе – наемники, и, наконец, третье и самое совершенное состояние – это сыны Божии. То есть мы исполняем волю Божию не потому, что боимся Его, не потому, что ожидаем от Него воздаяния, но потому, что мы любим Господа и знаем, что Бог есть наш Отец и что Он живет внутри нас. Точно так же, как мы делаем что-нибудь для нашего земного отца, ничего не прося взамен. Однако для того, чтобы достичь этого состояния усыновления, мы должны применить слова, которые следуют дальше в молитве: «Да святится имя Твое». Мы должны освятить имя Божие своей святой жизнью. Когда мы соблюдаем заповеди Божии, тогда эти заповеди начинают сами работать в нас как очищающий огонь, который очищает наши души и наше существование от страстей и греха, просвещает наш ум, наше сердце, и постепенно мы начинаем жить святой жизнью абсолютно естественно. Внутри нас раскрывается наша изначальная природа, которую заложил в нас Господь. Наши души становятся местом, куда может прийти и поселиться Господь. Помните слова Господа из Евангелия: «Если вы любите Меня, вы соблюдете мои заповеди. И когда соблюдете мои заповеди, тогда Я возлюблю вас и вы увидите Меня». Или еще в одном месте Господь говорит: «Я и Отец Мой придем и поселимся навеки в сердце человека».

Таким образом, мы должны пройти курс лечения от страстей и грехов, чтобы ум наш перестал рассеиваться на все подряд, чтобы очистилось сердце, чтобы наши дух, душа, сердце и тело пришли в гармонию и в нас начал действовать Святой Дух Божий. Тогда мы сможем сказать, что мы воистину дети Божии. Сын должен быть похож на своего отца. Он не просто наследует его имя, не просто схож с ним внешними данными, но также он походит на своего отца и добродетелями. Бывают случаи, когда отец удивляется своему сыну и его поступкам, говоря, что это не его ребенок, ибо дух его отличен от духа отца, хотя биологически они и имеют связь. Господь сказал: Итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5: 48). Таким образом, если вы не будете поступать так, как ваш отец, то вы уже не будете его чадами.

Наблюдая за церковными людьми, и прежде всего за самим собой, я констатирую очень печальную ситуацию. Годами они посещают церковь, ведут духовную жизнь, имеют духовника, соблюдают церковные правила, везде во всем участвуют, организовывают православные встречи, делают добрые дела, читают духовную литературу, но при этом не имеют характера Отца Небесного. Я думаю, что самой большой трагедией в нашей Церкви являются не финансовые трудности или какие-то несогласия, а как раз то, что нецерковные люди не видят в нас, христианах, характера нашего Отца. Каков Его характер? Господь Сам нам сказал: Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим (Мф. 11: 29). То есть если вы хотите узнать, каково Мое сердце, то знайте, что оно кротко и смиренно, и так найдете успокоение душам вашим. Значит, если вы хотите быть похожими на Господа, быть Его детьми и иметь возможность называть Его Отцом, а Он, в свою очередь, будет называть вас Своими чадами, тогда вам обязательно нужно приобрести характер Господа, став смиренными и кроткими сердцем. А эти кротость со смирением будут источниками всех остальных благ.

Разве может кроткий и смиренный человек осуждать своего брата, ненавидеть его, клеветать?!

Как может кроткий и смиренный человек осуждать своего брата, ненавидеть его, клеветать, избивать? Это невозможно. Когда мы замечаем в себе движения мести, злости, злословия, вспыльчивости, тогда мы должны обратиться к себе и вздохнуть: «Горе нам! Мы столько лет в Церкви и ничего не достигли. Что у нас есть? То, что мы постимся по средам и пятницам? Так диавол вообще никогда не ест. То, что мы совершаем всенощные бдения раз-два в неделю? Так диавол никогда не спит. Бегаем туда-сюда и устаем? А диавол непрестанно в движении и никогда не устает. Что же есть у нас такое, что отличает нас от диавола и что ему не под силу?

Как-то пришел сатана к авве Макарию и говорит ему: «Макарий, чем ты можешь меня превзойти? Ты постишься, а я совсем не ем. Ты совершаешь всенощные бдения, а я вообще не сплю. Ты трудишься, а я вообще не устаю. Что ты делаешь такого, чего я не могу?» И авва Макарий говорит ему: «То, что есть у меня и что тебе недоступно, это смирение». Действительно, все остальное диаволу под силу. Только смирение ему недоступно, потому что смирение – это познание Бога, это «украшение святости», как сказал авва Исаак.

Когда ты смиренен, тогда ты и кроток. Смиренный человек не будет эгоистом, он любит ближнего, обнимает его, принимает, не осуждает, не обвиняет, но терпит брата своего. Если ты не можешь потерпеть ближнего и оправдываешься тем, что у него трудный характер, знай, что дело вовсе не в нем. Каким бы злодеем он ни был, не он виноват, а ты. Если бы у нас был характер Отца, то мы поддержали бы его. Разве мать не поддержит своего ребенка? Каким бы негодяем он ни был, она всегда на его стороне, потому что она его мать. Даже мать убийцы будет оправдывать своего сына, покрывать и обнимать его и никогда не согласится, чтобы ее сыну причинили вред, даже если это заслуженно. Таковы сердца святых. Они обладают таким состраданием, такой любовью, таким нежным отношением к другим людям, что, даже когда они видят, как те грешат, не дерзают их осуждать, но смотрят на них с большим сочувствием, берут их ошибки на себя, говоря: «Это я виноват за грех своего брата, ведь если бы я был хорошим, то он бы не грешил».

Вспоминаю одного старца, который, увидев в Салониках свидетеля Иеговы, по возвращении на Афон в свой скит неутешительно плакал день и ночь, говоря: «Я не могу принять того, что этот юноша еретик, что он отказался от Бога. Это я виноват». И вот так он плакал, молясь, чтобы Господь спас этого молодого человека, хотя он даже с ним не общался, просто увидел издалека. Видите, с какой болью святые воспринимают грехи людей. Почитайте Патерик. Если у вас нет этой книги, то обязательно купите. Почитайте, и вы увидите, насколько прекрасны святые люди! Несмотря на то, что в Патерике идет речь о жизни монахов, тем не менее вы узнаете много полезного и для вашей семейной жизни, для ваших детей.

В Патерике описан такой случай. Монах спрашивает игумена: «Геронда, если я увижу брата своего спящим в храме, что мне делать? Может, подтолкнуть его слегка, чтобы он проснулся?» А с монахами такое может случиться, ведь они столько времени проводят в храме, посещают весь суточный круг богослужений, могут и задремать невзначай. Поэтому нет ничего страшного, если мы, увидев задремавшего брата, с братской любовью немножко потормошим его и скажем: «Брате мой, ты заснул. Просыпайся». Как правило, за этим следит игумен как самый главный в монастыре. Поэтому монах, который задавал вопрос, ожидал, что игумен ему ответит: «Конечно, нужно его разбудить». Однако ответ игумена удивил вопрошавшего монаха: «Дитя мое, если бы я мог, то я бы еще и подушку принес ему для удобства». Видите, какая чуткость и осторожность по отношению к ближнему, которые не всегда присутствуют даже в отношениях родителей к своим родным детям.

Очень часто в наших семьях живет злость. Вот приходит наш ребенок домой расстроенный, и мы вместо того, чтобы утешить его, начинаем на него за что-нибудь ругаться и требовать что-то. Или другая крайность, когда мы позволяем своим маленьким детям абсолютно все и тем самым разрушаем их. Мы не воспитываем их, пока они маленькие, а начинаем воспитывать, когда они вырастут, но только уже поздно. И вот уже в наш дом приходят скандалы, ссоры и даже драки. Я считаю, что в 90 процентах случаев, к сожалению, виноваты родители, а не дети. Все это происходит от эгоизма, которым мы все заражены, а эгоизм – это отсутствие духа смиренномудрия. Нет у нас смиренного сердца, каждый из нас хочет только своего. Вот по этой причине у нас и не получается диалога. Как если ударить два камня друг о друга, то выйдет искра. А ведь от этой искры и огонь разгореться может, и если он разгорится, то сгорит весь наш дом.

Нет у нас смиренного сердца, каждый хочет только своего. Вот потому в наших семьях и нет мира

Мы отдаляемся друг от друга, несмотря на кровную связь, которая существует между родителями и детьми, между братьями и сестрами. Причиной тому наше нежелание уступить, понять другого человека. Но если же мы научимся смирению и пребудем в кротости, тогда мы не будем настаивать на своем, но будем с пониманием относиться к ближнему.

Однажды в монастырь позвонили и попросили к телефону отца Афанасия. Отцы предупредили меня, что этот человек звонил сегодня уже пять раз и надо бы ему ответить, так как, возможно, там что-то срочное. И вот поднимаю я трубку и слышу крики, битье посуды, мебели. Женщина кричит мне в трубку: «Батюшка, помогите, иначе нас убьют». Я говорю: «Кто вас убьет?» – «Наш сын». Я не был знаком с этой семьей. Говорю: «Дайте трубку вашему сыну, я с ним поговорю». Подошел этот молодой человек к телефону. Снова я слышу, как раздаются крики, угрозы. Я испугался за них, как бы они там не поубивали друг друга. Говорю: «Приезжай сейчас ко мне в монастырь, я тебе открою». А уже была полночь.

Пока он ко мне ехал, его родители успели несколько раз позвонить в монастырь и пожаловаться, что он уже схватил нож и хотел их зарезать. Мы с отцами подумали, что вдруг это какой сумасшедший и сейчас он и нас всех тут порешит. (Смеется.) Позвал я еще двух отцов для подкрепления – на всякий случай. И вот приезжает этот парень к нам в монастырь, и мы видим, что это никакой не зверь, а прекрасный юноша, просто родители извели его вконец. Постоянное давление, противостояние, непонимание. Я поговорил с ним, как мог, утешил, смягчил его гнев и отправил домой. Потом позвонил его матери и сказал, что я сам сейчас приеду и устрою им хорошую трепку за то, что они так довели своего сына. «Неужели вы не понимаете, что так нельзя поступать со своими детьми?! Вы сами довели своего ребенка до такого состояния. Хорошо, вы родители, но вы не имеете право переступать черту, ведь ваш ребенок живое существо и его терпению тоже может прийти конец. Ведь он же свободный человек. Позвольте ему совершить свои ошибки».

И что самое страшное, часто родители, чтобы подчинить своих детей, ищут союзников среди духовников. Они приходят к нам не потому, что имеют надежду на нашу помощь их детям, а потому, что хотят использовать нас, чтобы дети делали то, что хотят родители. Ладно если бы все это происходило среди мирских людей, но это случается и в христианских семьях. Нас волнуют вопросы, есть нам масло или не есть, сколько раз в неделю причащаться и т.п., но одновременно у нас нет мира со своими собственными детьми. Все это ставит перед нами очень много вопросов. Может быть, за все это время, проведенное в Церкви, мы так ничего и не сделали?

Один старец говорил: «Многие ходят к докторам. Только один пойдет лечиться и будет исполнять все предписания доктора. А другой пойдет просто в гости к соседскому доктору, выпьет с ним чашечку кофе, пообщается, обсудит все новости, но так и останется больным». То же бывает и с людьми, регулярно посещающими церковь и творящими дела Божии, душа которых при этом остается больной. Им так и не удается приобрести характера Отца Небесного.

Почему Бог попускает в нашей жизни столько испытаний? Испытания – это уникальные возможности для нас, и не упускайте шанс ими воспользоваться. В своих молитвах мы обращаемся к Богу и просим: «Господи, спаси мою душу и сохрани меня от козней лукавого. Дай мне смирение, ведь без него мне не приблизиться к Тебе». Как же придет к нам просимое смирение? По Божиему попущению случится так, что сами обстоятельства нашей жизни будут нас смирять: где-то нас унизят, оклевещут, отругают, обидят, растопчут, не сделают так, как мы хотим, пойдут против нас, и вот там мы проявим степень своего смирения. А не когда у нас все прекрасно, мы посиживаем на диване и ощущаем себя смиренными и спокойными.

Помню, как-то пришел ко мне один человек и говорит: «Отче, знаете, у меня теперь нет эгоизма: я от него избавился». Спустя несколько минут некто, проходя, случайно задел его, и этот человек мгновенно вышел из себя. И тогда я сказал ему: «Ты не избавился от своего эгоизма, но положил его в холодильник, и когда он тебе нужен, ты достаешь его снова».

Найди в себе силы говорить: «Господи, помилуй! Это я во всем виноват, а не другой»

Смирение – это кротость, любовь, мир в глубине души. Естественно, мы живые люди и в любой момент можем поскользнуться. Однако когда мы поскальзываемся и падаем, необходимо по крайней мере находить в себе силы сказать: «Господи, помилуй! Вот я снова разгневался, вышел из себя, только это я во всем виноват, а не другой». Необходимо, чтобы ум наш работал правильно и честно оценивал наши поступки. Важно научиться производить добрые помыслы, ведь если мы станем по-доброму размышлять о людях, то постепенно наши отношения с ближними наладятся. Скажем: «Да, он меня изводит, у него такой скверный характер, однако почему я поддался и разошелся? Все же это я виноват». Знаете, как тяжело человеку в такие моменты сказать: «Это я виноват»?

Научившись самоукорению, человек приобретает правильный образ мышления, добрые помыслы и постепенно начинает творить и добрые дела. Так он преуспевает в духовной жизни. Давайте будем помнить, что мы взываем к Богу «Отче наш», что мы Его дети и что дети должны нести в себе характер Отца. А характер Отца нашего Небесного – это любовь, проистекающая из смирения.