Мы рассмотрели, как о встрече пытливого юноши со Спасителем рассказано в Евангелии от Марка (Мк. 10: 17-30). Несколько по-иному эту историю передает евангелист Матфей (Мф. 19: 16-29). Посмотрим теперь на тот эпизод его глазами.

    

Вот некто из толпы подходит к Иисусу. Возможно, он уже долго стоял в этой многоликой толпе окружавших Иисуса людей, слушая рассказы, притчи, назидания Учителя, порой сказанные с улыбкой и добрым юмором. От Этого Ребе из Назарета исходит нечто притягательное, что, вместе с чудесами, привлекает к Нему такое множество народа. Как хорошо слушать Его, купаться в волнах этого мужественного и вместе нежного голоса…

Но человек хочет большего. Он хочет войти во взаимоотношения с Иисусом. Он ждет: Учитель скажет что-то лично ему – нечто такое, что спасет от грызущей сердце тоски.

– Учитель благий! Я вижу, что Ты добр, благ; в тебе живет какая-то жизнь, которой нет во мне… А я – что доброго могу сделать я, чтобы иметь эту жизнь вечную?

Иисус отвечает как будто отстраненно, словно пожимая плечами:

– Что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог. Хочешь войти в жизнь вечную – соблюди заповеди.

Человек настороженно ждет. Неужели те самые, и так всем понятные, заповеди Моисея? Какие?

Следует стандартный ответ. Ничего нового. «Не убивай», «не прелюбодействуй», «не кради», «не лжесвидетельствуй», «почитай отца и мать»… Возможно, человек не слышал раньше проповеди Иисуса и не знает, что в эти простые, «общечеловеческие» заповеди Он вкладывает один маленький секрет: речь идет о сердце человека, а не только о его поведении. Если бы нектоэто знал, то, возможно, ужаснулся бы от сути всех заповедей: люби ближнего твоего, как самого себя. Относись к потребностям, проблемам, к телу и душе другого человека, как к своим собственным потребностям, душе и телу. Понимай он это, возможно, не ответил бы с такой уверенностью. Или поспешностью?

– Все это сохранил я от юности моей. Чего еще недостает мне?

Только здесь этот «некто» оказывается юношей (Мф. 19: 20) – обретает свое лицо для евангелиста. Видимо, потому, что на него обратили теперь особое внимание и окружавшие люди, и Сам Иисус («взглянув на него, полюбил его» – Мк. 10: 21). Юноша исповедал и свою относительную праведность, и стремление к той, совсем иной правде и праведности, которой, как он чувствовал, мучительно нет в его душе. Мы знаем теперь, что это праведность Иисуса, Человека, исполнившего Закон и Пророков (ср.: Мф. 5: 17). Знаем – теоретически, – что и сами призваны к стяжанию этой праведности и что для этого надо облечься во Христа (ср.: Гал. 3: 27). Но слишком часто это оказывается лишь красивыми словами.

Как только обратился к Господу с вопросом напрямую – жди, что Он скажет: “Возьми крест свой

А у Христа есть ответ для каждого. Но получить этот ответ можно, лишь решившись спрашивать. Гораздо легче держаться на почтительном расстоянии от Иисуса, идти в толпе, «не высовываясь». Тогда и ответственность меньше. Как только обратился к Нему с вопросом напрямую – жди, что Он скажет: «Возьми крест свой». Здесь воистину «каждый понесет свое бремя» (Гал. 6: 5). Путь – один: это Он Сам; но освоение Пути конкретной личностью – процесс уникальный и неповторимый.

Если хочешь быть совершенным…

Совершенство – это не “соблюдение заповедей”. Совершенство – это полнота любви

Совершенства хотят не все. Юноша – хотел. Совершенство – это не «соблюдение заповедей»; это отношения с Господом, в которых Он делится с тобой всем, что имеет Сам. Человек, в свою меру, проживает жизнь Иисуса, охристовляется, входит в Его страдания, чтобы достигнуть вместе с Ним и воскресения (Флп. 3: 10–11) и так познать в полноте. Совершенство – это полнота любви.

Даже среди апостолов не все в равной мере любили Учителя. Только Петр ступил на воду (см.: Мф. 14: 28–29), а впоследствии бросился с корабля, чтобы приплыть к Иисусу (см.: Ин. 21: 7); только Фома сказал: «Пойдем и мы умрем с Ним» (Ин. 11: 16); только Иоанн возлежал на груди Иисуса (см.: Ин. 13: 23). Только трое сподобились видеть Свет Преображения.

Есть такое уникальное «только», что только ты можешь сделать для Иисуса. И, сделав, стать поистине собой. И вот Иисус взывает к этому единственному, к этому огоньку в душе юноши:

– Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим… и приходи и следуй за Мною.

Не просто «раздай», но раздай, чтобы следовать; ибо следовать за Тем, Кто не имеет, «где приклонить голову» (Мф. 8: 20), с богатством за плечами невозможно. Нужно обнищать, чтобы понять жизнь Нищего; обнищать, поняв: всё доброе, что у тебя есть – имения, таланты, качества характера, – не твое. Многое из этого скарба, быть может, только кажется добрым, а внутри «полно… всякой нечистоты» (Мф. 23: 27); вся наша праведность – как запачканная одежда (Ис. 64: 6).

Юноша отходит, а ученики ужасаются. Возможно, только теперь они понимают, насколько требовательна любовь Христа к тем, кто согласился быть Его друзьями.

Легче слушать Его. Легче исцеляться у Него. Легче спорить с Ним. Легче испытывать на себе Его любовь. Легче…

Бог подхватывает того, кто решился

И Он, снова посмотрев на них, пронзая взглядом всю их человеческую немощь, обескураженность и страх, говорит: «Человекам это невозможно, Богу же всё возможно». Они поймут это позже, в день, когда «облекутся силой свыше» (Лк. 24: 49). Но даже Дух Святой «не в силах» (ибо нет на то Его благоволения) совершить за человека единственное, что предоставлено человеческим силам: сделать шаг в пропасть. Прыгнуть через бездну. А Бог – Он подхватывает того, кто решился лететь…

(Продолжение следует.)