ХЛЕБ ЖИЗНИ

Об истории и чудесах образа Божией Матери «Хлебная»

Людмила Кириллова

Едва ли в истории России найдется столетие мирное и во всем благополучное. Господь, «просвящая и освящая всякого человека, грядущего в мир», не случайно допускает скорби, нестроения и трудные времена. Но, желая каждому спасения, Бог посылает и силы, и чудесную помощь, и надежных заступников, первейшей из которых является Его Пречистая Матерь.

Смерть за плечами

В блокадную зиму 1941 года Ленинград выживал. Тысячи семей голодали и замерзали. О себе уже мало кто думал… Но как же дети? Все мыслимые и немыслимые усилия были направлены на их спасение. У Натальи Васильевны Федоровой было двое детей. Когда закончились скромные запасы черного хлеба, замешанного на опилках и земле, она вынуждена была кормить своих чад газетами. В отчаянии мама отправилась на поиски хоть какой-то помощи. Ее дочь, Нина Михайловна Федорова, впоследствии рассказывала:

“Мама упала, а когда поднялась – под ней оказались три иконы”

«Мама пошла, чтобы получить хоть какое-то пособие на детей, и в это время начался обстрел… Пробегавший мимо матрос закричал: “Ложись все!” – и толкнул маму. Мама упала, а когда поднялась, под ней оказались три иконы. Когда мама шла – там ничего не было, а поднялась – вдруг иконки. Она пришла в смущение, подумала: “Боже мой, что же это такое?! Как мне быть?” Поняла, что находка была не случайной, – это было явление. И тогда она решила пойти к одной благочестивой старушке, спросить у нее. Пришла и говорит: “Как мне быть, как поступить? Вот три иконки нашла”. Та ответила: “Ты думала, у тебя смерть за горами, а она была за плечами”, – и посоветовала ей оставить иконы у себя и хранить бережно».

Это были иконы Пресвятой Богородицы, святого евангелиста Иоанна Богослова и святителя Николая Чудотворца. На образе Царицы Небесной была надпись: «Хлебная Пресв. Богородица». Надежда на спасение теперь не покидала сердце матери.

Чудеса не заставили себя долго ждать: уже на следующий день незнакомый мужчина в солдатской форме отдал Наталье Васильевне мешок овса, который, без преувеличения, и спас семью от мучительной голодной смерти. А уже через неделю по «Дороге жизни» началась поставка продуктов в осажденный город.

Особое заступничество Пресвятой Богородицы и святых угодников Божиих чувствовали не только мама с детьми, но и все, кто бывал в их доме: все они выжили в страшные дни блокады. Образ Пресвятой Богородицы, так чудно названный «Хлебным», до самого недавнего времени бережно хранился в доме Нины Михайловны Федоровой.

Град Китеж

Русская Православная Церковь всегда разделяла с Россией ее тяжелую судьбу. Тысячи новомучеников, разоренные храмы и монастыри – таков итог совсем недавнего прошлого… Многие обители – большие и малые, богатые и бедные – так и не смогли восстановиться после семи десятилетий строительства коммунизма. Особая история у Леушинского Иоанно-Предтеченского монастыря. Основана обитель в 1875 году недалеко от реки Шексны между городами Череповцом и Рыбинском. Расцвел монастырь благодаря мудрому настоятельству игумении Таисии (Солоповой) и молитвенному покровительству отца Иоанна Кронштадтского. Обитель даже называли одной из трех крупнейших «женских лавр» России (наряду с Дивеево и Шамордино). Накануне 1917 года в обители проживало около 700 насельниц.

Матушка Таисия, сподобившаяся явления Божией Матери, во всех делах обители видела благую и промыслительную помощь Царицы Небесной.

В конце 1880-х годов один богомолец принес из Соловецкой обители в Леушинский монастырь список чудотворной иконы Божией Матери, именуемой «Хлебная». Сестры торжественно встретили святую икону и, пройдя с ней крестным ходом, поместили в пекарню. Заступничеством Царицы Небесной монастырь, знавший разные времена, никогда не оставался без хлеба.

В Леушинской обители был уникальный обычай – чтение Неусыпающего акафиста перед иконами Богородицы

Позже по благословению игумении Таисии для «Хлебной» иконы была устроена особая келья, куда стали собирать и списки других явленных икон Божией Матери. Перед образами Пресвятой Богородицы сестры читали Неусыпающий акафист. Так матушкой Таисией был учрежден уникальный обычай – «Чин чтения Неусыпающего акафиста». Подобной традиции не знал ни один монастырь ни в России, ни даже на Афоне.

Почти 40 лет в Леушинском монастыре немолчно возносились к Небу хвалебные пения Царице Небесной, возглашалось архангельское приветствие: «Радуйся, Благодатная».

В 1931 году монастырь был закрыт

А через некоторое время сбылся пророческий сон матушки Таисии:

«Видится мне следующий сон. Иду я где-то и подхожу к ржаному полю; рожь так высока, густа и хороша, что на редкость, а мне предстоит все это поле пройти, именно рожью, так как дороги никакой нет, а идти я должна». Некий голос с неба открыл ей, что она должна «выжать все это поле».

После ржаного поля матушка Таисия увидела «огромное пространство воды, которому и конца не видно; но я почему-то знала, что это вода наливная, а не самобытная, что тут – луг, сенокос… И я пошла; между тем оказалось довольно глубоко, чем дальше, тем глубже, и я стала бояться утонуть, так как плавать не умею, а вода покрывала меня по шею…»

С 1941 по 1946 годы началось медленное затопление бассейна реки Шексны. Рыбинское водохранилище, возникшее на этом месте, стало самым большим искусственным морем в мире. Монастырь, словно древний легендарный град Китеж, ушел под воду.

«Хлебная» икона, как и многие другие святыни обители, была безвозвратно утеряна.

Потомок знатного рода

Около 1538 года в Соловецкий монастырь прибыл удивительный странник, облаченный в простую, ветхую одежду, уставший и изможденный. Несмотря на убогий внешний вид, поведение его выдавало человека глубоко образованного и далеко не крестьянского рода. Тайну знали, по-видимому, только двое в обители: монах, ставший духовником странника, и настоятель.

Подвижником был Федор Колычев, выходец из старинной семьи московских бояр, славившейся богатством и влиятельностью. «Захарьины (Романовы), Шереметевы, Колычовы вели свои роды от общего предка. Веками они строили, вместе с потомками Калиты, государство Московское и, потеснившись перед удельными князьями, переезжавшими на московскую службу со времени Ивана III, продолжали служить своим государям…» Не было никаких сомнений в том, что рожденного в 1507 году Федора ждет блестящее будущее.

К сожалению, о детстве и молодости будущего святителя мало что известно. Житие подчеркивает отчужденность юноши от игр и обычаев сверстников, любовь к чтению, к житиям «досточудных мужей». Отец, Степан Иванович, находился при дворе (был ближним боярином при великом князе Василии Ивановиче) и заседал в Боярской Думе. Степан Иванович, «муж просвещенный и исполненный ратного духа», особое внимание уделял подготовке сына к государевой службе: владению оружием, верховой езде и другим самым различным воинским навыкам. Мама, Варвара (в иночестве Варсонофия), пеклась о том, чтобы сын вырос истинным христианином.

Федор получил самое лучшее образование для того времени: «учился грамоте по церковным книгам, приобрел и сохранил до конца жизни любовь к душеполезному чтению», должен был знать иностранные языки, владеть большинством видов холодного оружия, изучать военное искусство, основы фортификации. Это притом, что далеко не каждый боярин того времени знал даже грамоту. Повзрослев, он ожидаемо пошел по стопам отца: служил при дворе, по некоторым данным был даже «дядькой» будущего царя Иоанна Грозного. «Житие» об этом говорит так: Федор «со прочими благородными юноши въ служение царское учиняетъся…»

Отдых для души, работа для тела

В 1537 году, когда Федору исполнилось 30 лет, бояре, недовольные правлением Елены Глинской, объединились вокруг младшего сына Ивана III и Софьи Палеолог Андрея Старицкого. Бунта не получилось, Андрей сдался и был помещен в тюрьму, где через несколько месяцев скончался. Его сторонников кого заточили, а кого и умертвили. У Федора Колычева казнили многих родных. Эти обстоятельства ускорили выбор Федора, и он, по всей видимости и без того уставший от придворных интриг и лицемерия, решает резко изменить свою жизнь.

«…случилось ему, по особому Божиему Промышлению, призревшему на него, войти в церковь во время совершения Божественной Литургии. Здесь он услышал слова Евангелия: “Никто не может служить двум господам” (Мф. 6: 24). Пораженный этими словами, он размышлял в себе, что эти слова относятся и к нему, и решился оставить мирскую жизнь».

Не простившись с родными, без денег и припасов, в простой одежде Федор пешком отправляется на Север. Цель его трудного пути – Соловки, где он чаял отдыха для души и работы для тела. В деревне на берегу Онежского озера он остановился у местного поселенца, где «не мало дней» пробыл пастухом. Так, замечает Житие, будущему пастырю «словесных овец» надо было прежде попасти овец бессловесных. Достигнув вожделенного Соловецкого монастыря, Федор полтора года проходил искус в качестве послушника, «дрова убо секий и землю копая в ограде (огороде) и каменье пренося, овогда же и гной (навоз) на плещу своею носяще», «многожды же уничижаем и бием от неразумных».

Филипп не хотел расставаться с чудесно ниспосланной иконой и поставил ее там же, где и трудился, – в пекарне

После принял постриг с апостольским именем Филипп. Нес послушание сначала на поварне, потом в пекарне: для того, чтобы изготовлять просфоры и печь хлебы на братскую трапезу, нужно было ежедневно рубить дрова, носить воду, топить печь… Тяжелая работа не смущала инока, в недавнем прошлом знатного боярина. Несмотря на все тяготы, он никогда не оставлял молитвы, особенно к Божией Матери, Чье покровительство он чувствовал всегда. Пресвятая Владычица утешила его явлением Своего чудотворного образа. Филипп не хотел расставаться с чудесно ниспосланной иконой и поставил ее там же, где и трудился, – в пекарне, рядом с печью, а все свежевыпеченные хлеба и просфоры с молитвой ставил перед образом – на благословение. Скоро в обители икону стали называть «Хлебной» или «Запечной».

Монах Филипп позже стал игуменом Соловецкого монастыря. На этом поприще он подвизался около 20 лет, без устали трудясь во славу Божию, развивая и благоукрашая обитель. При нем была обустроена гавань и положены дороги, вместо деревянных основаны каменные храмы, создана сеть каналов между многочисленными озерами на острове, на которых были поставлены мельницы; введены механические усовершенствования в монастырские промыслы, на камнях был создан фруктовый сад. До игуменства Филиппа Соловецкий монастырь практически всегда голодал, а при нем, по словам летописца, «прибыли шти с маслом, да и разные масляные приспехи, блины и пироги, и оладьи, и крушки рыбные, да и кисель, да и яичница… стали в монастырь возити огурцы и рыжики…» В то же время игуменом Филиппом был разработан строгий устав, который не поощрял стяжательства. Молитвенная жизнь обители была примером для других монастырей Беломорья.

«Как предстанешь на суд Его?»

В 1566 году игумен Филипп стал митрополитом Московским и всея Руси. Царь надеялся, что найдет в нем благорасположенного советника. Филипп долго не соглашался принять высокий сан. «Не могу, – говорил он со слезами, – принять на себя дело, превышающее силы мои. Отпусти меня Господа ради; зачем малой ладье поручать тяжесть великую?», но в итоге вынужден был подчиниться воле царя. Святитель «дал свое слово архиепископам и епископам, что он по царскому слову и по их благословлению соглашается стать на митрополию, что в опричину и в царский домовый обиход ему не вступаться, а по поставлении из-за опричины и царского домового обихода митрополии не оставлять».

Незадолго до отъезда из Соловков в пустыне, которую ныне называют «Филипповой», святителю в укрепление было видение: израненный Христос стоял в терновом венце как бы перед выходом на Голгофу. Когда видение прошло, там, где стояли ноги Спасителя, появилась вода. Игумен Филипп устроил на том месте родник.

В Москве стало ясно, что Спаситель призывал теперь уже митрополита Московского на крестный путь.

Опричнина первоначально не имела таких ужасающих масштабов и характера, которых достигла позже. Какое-то время отношения между главой Церкви и главой государства были вполне добрыми. Митрополит, отправляя из Москвы милостыню в Соловецкий монастырь, просил братию молиться за государя и его семью. Послание оканчивалось словами, много говорящими о душевном складе святителя: «А яз вас благословляю и много челом бью… Бога ради, живите любовно».

Но постепенно опричный террор, возглавляемый Грозным царем, становился все беспощаднее и бессмысленнее.

Митрополит Филипп несколько раз пытался вразумить царя: «нача молити, дабы государь престал от такого неугодного начинания Богу и всему православному християнству. И воспомяну ему евангельское слово: “Аще царство на ся разделится – запустеет”. И ина многа глагола со многими слезами…» Видя, что увещевания не имеют никакого воздействия, митрополит обличил воинство опричников прилюдно.

Подробности первого открытого противостояния известны не только из Жития святителя, но и по рассказам иностранных наемников на русской службе: царь вместе с опричниками, одетыми в черные ризы и монашеские шапки, как то и подобало их «опричному уставу», пришли на богослужение в Успенский собор Кремля. После Литургии царь подошел к Филиппу за благословением. Митрополит сперва сделал вид, что не замечает царя. Чуть позже святитель произнес: «В сем виде, в сем одеянии странном не узнаю царя православного; не узнаю и в делах царства… О Государь! Мы здесь приносим жертвы Богу, а за олтарем льется невинная кровь христианская. Отколе солнце сияет на небе, не видано, не слыхано, чтобы цари благочестивые возмущали собственную державу столь ужасно! В самых неверных, языческих царствах есть закон и правда, есть милосердие к людям – а в России нет их! Достояние и жизнь граждан не имеют защиты. Везде грабежи, везде убийства – и совершаются именем царским! Ты высок на троне; но есть Всевышний, Судия наш и твой. Как предстанешь на суд Его? Обагренный кровию невинных, оглушаемый воплем их муки? Ибо самые камни под ногами твоими вопиют о мести!.. Государь! вещаю яко пастырь душ. Боюся Господа единого!» (Карамзин Н.М. История государства Российского).

Безусловно, митрополит знал, чем ему грозят такие слова. Царский ответ не заставил себя долго ждать. Вскипев гневом, Грозный «ударил своим жезлом оземь и сказал: “Я был слишком милостив к тебе, митрополит, к твоим сообщникам в моей стране, но я заставлю вас жаловаться”».

«…дара Божиего не получают обманом»

Иван Грозный не сразу решился поднять руку на всенародно почитаемого митрополита, но расправа была уже делом времени.

По указу Ивана Васильевича, в ноябре 1568 года в Успенском соборе Кремля состоялся суд над митрополитом Филиппом. Прямо в храме во время богослужения с него были сорваны архиерейские одежды и заменены на рваную рясу. Первоиерарха Церкви на основе клеветнических показаний признали виновным в «порочной жизни» (клеветников нашли в Соловецкой обители, стольким обязанной своему бывшему игумену) и приговорили к ссылке в тверской Отроч монастырь (первоначально царь ратовал за казнь через сожжение). Святитель произнес: «Дети! Все, что мог, сделал я. Если бы не из любви к вам, и одного дня не оставался бы я на кафедре… Уповайте на Бога, терпите».

В декабре 1569 года царь со своею дружиною отправился карать Новгород и Псков за мнимую измену, а своего верного служаку, Малюту Скуратова, отправил к святителю.

Вошедши в келью святого Филиппа, Малюта Скуратов с притворным благоговением припал к ногам святого и сказал: «Владыка святой, дай благословение царю идти в Великий Новгород». Но святой отвечал Малюте: «Делай, что хочешь, но дара Божиего не получают обманом». Тогда бессердечный злодей задушил праведника подушкою» (Димитрий Ростовский, святитель. Жития святых. 9 января).

Святитель Филипп окончил свой земной путь 23 декабря 1569 года.

Через 20 лет, в 1590 году, по горячим просьбам братии родного монастыря святителя, его мощи были перенесены из Тверского Отроча монастыря в Соловецкий, где и были упокоены под «Хлебной» иконой Божией Матери.

В 1652 году, по воле царя Алексея Михайловича, под громкие рыдания соловецкой братии патриарх Никон с великими почестями перевез мощи святителя Филиппа в Успенский собор Московского Кремля. Там и сегодня можно поклониться мощам святителя, пребывавшего на Московской митрополичьей кафедре всего два года, но оставившего неизгладимый след в памяти не только современников, но всех грядущих поколений.

“Не Московскому великодержавию служили русские святые, а тому Христову свету, который светился в царстве, – и пока этот свет светился”

«Он был почти одинок в своем протесте среди современных ему иерархов, одинок и на фоне целых веков. Но его голос спас молчание многих; его подвига достаточно, чтобы выявить для нас новую черту в лике Православия. Церковь, канонизировавшая святого, взяла на себя его подвиг, столь редкий – быть может, даже единственный вплоть до грозных событий наших дней. Подвиг митрополита Филиппа дает настоящий смысл и служению его сопастырей на Московской кафедре Успения Богородицы: святителя Алексия и святителя Гермогена. Один святитель отдал труд всей жизни на укрепление государства Московского, другой – самую жизнь, обороняя его от внешних врагов. Святитель Филипп отдал жизнь в борьбе с этим самым государством в лице царя, показав, что и оно должно подчиниться высшему началу жизни. В свете подвига Филиппова мы понимаем, что не Московскому великодержавию служили русские святые, а тому Христову свету, который светился в царстве, – и лишь до тех пор, пока этот свет светился» (Федотов Г.П. Святой Филипп, митрополит Московский. Париж, 1928).

После мученической кончины святителя Филиппа образ «Хлебной» Богоматери стал одним из самых чтимых в Соловецкой обители.

После закрытия монастыря икона была утрачена.

Услышанные молитвы

Лето 2002 года выдалось сухим. Вода в Рыбинском водохранилище опустилась ниже обычного уровня более чем на три метра. Место, где находился Леушинский монастырь, впервые за многие десятилетия почти полностью показалось из-под воды. 10 октября епископ (тогда Вологодский и Великоустюжский) Максимилиан (Лазаренко) отслужил молебен на месте бывшего монастыря.

В настоящее время в Санкт-Петербурге действует Иоанно-Богословское подворье Леушинского монастыря, основанное в 1894 году по благословению праведного Иоанна Кронштадтского.

Прихожане подворья долго искали образ «Хлебной» Божией Матери. Нина Михайловна Федорова, узнав историю Неусыпающего акафиста, согласилась дать икону на три дня. Все три дня без перерыва перед образом шло чтение акафиста, а также происходило освящение хлебов.

Чудотворный “Хлебный” образ был передан в храм иконы Божией Матери “Взыскание погибших” – и начал обновляться

В сентябре 2008 года Нина Михайловна, приняв предсмертное причастие, отошла ко Господу. А чудотворный образ по ее завещанию был передан в храм иконы Божией Матери «Взыскание погибших». Попав в церковь, образ начал обновляться.

В Успенском соборе Санкт-Петербурга, возведенном в знак вечной памяти жертвам блокады, также есть список иконы Богородицы «Хлебная», сделанный в наши дни.

***

В сегодняшние непростые времена к спискам чудотворной иконы Богородицы «Хлебная», как и прежде, тянутся вереницы прихожан, вознося молитвенные просьбы о помощи в материальных и духовных нуждах. Ведь «Хлебной» икону стали называть не только по ее чудесному явлению в пекарне или помощи в добывании «хлеба насущного», но и в память о том, что именно Пресвятая Богородица стала той Плодородной Землей, Которая вырастила Хлеб, сошедший с Небес. Каждый раз, готовясь ко Святому Причастию, мы читаем: «Божественный Хлеб жизни во чреве Твоем, Богомати, истинно испечеся».

Кто-то однажды сказал: «Жизнь легче, чем кажется: нужно всего лишь принять невозможное, обходиться без необходимого и выносить невыносимое». Жизнь христианина еще легче: Пресвятая Богородица оставила нам всего одну заповедь. Но в ней – весь смысл истинной христианской жизни. На Брачном пире в Кане Галилейской Пречистая сказала служителям, а вместе с ними и всем нам: «Что скажет Он вам, то сделайте».

Господь, по предстательству Пречистой, не оставит не услышанной ни одну просьбу, молитвенно обращенную к Ней. Но когда Господь спросит: «Не десять ли очистились? где же девять? как они не возвратились воздать славу Богу?..» – не оказаться бы в числе тех девяти.

Людмила Кириллова