О том, что такое Радоница, как провести этот день, кого вспомнить и кого помянуть, рассуждает протоиерей Артемий Владимиров.

Мы встречаемся с вами в светлые пасхальные дни. Я обращаюсь со всегда дышащим новизной, насыщенным воистину божественной энергией любви приветствием: Христос воскресе!

Я вспоминаю в этот день вторника второй седмицы по Пасхе повествование из Киево-Печерского патерика. Может быть, кто-нибудь из вас помнит о святом Марке Гробокопателе. Тот имел совершенно особое послушание: готовить могилы в пещерах Киевских для новопреставленной братии. И, погребая братий, молился вместе с прочими монахами об оставлении его грехов. Однажды на Пасху преподобный Марк, зайдя в Ближние пещеры, где едва мерцали лампады пред образом Воскресения Христова, вдруг исполнившись пасхальной радости, воскликнул: «Братия, Христос воскресе!» И свершилось чудо: погребенные там монахи, давно душами отошедшие в лучший мир, вдруг воскликнули громовым соборным гласом: «Воистину воскресе!» Таков был преподобный Марк, который имел благодать разговаривать с усопшими, веруя, что у Бога все живы.

Наш Господь есть Бог живых, а не мертвых. И сегодня мы с вами не случайно вспоминаем это удивительное повествование, потому что на Радоницу, в первый раз за пасхальные дни, по окончании Божественной Литургии совершается панихида по нашим усопшим сродникам. Панихида эта особенная: средоточием ее является Пасхальный канон, завершается она пением: «Христос воскресе!» И невольно, когда стоишь со свечой – красной свечой, по русскому обычаю, – и слушаешь эту панихиду, испытываешь особое чувство.

Радоница – так называется день, когда мы, по древней традиции, помолившись и приобщившись Святых Христовых Таин в храме Божием, идем на кладбище, чтобы посетить милые сердцу могилки, прибрать их, увидеть среди зеленой, только что пробившейся травки веселые маргаритки или высадить тюльпаны или нарциссы. Мысленно мы христосуемся с усопшими, принимая в настежь раскрытое сердце вместе с дыханием весеннего ветерка их ответное: «Воистину воскресе!»

Итак, стоя на панихиде с красной свечой, мы как будто бы вступаем в таинственное общение с усопшими. Действительно, сердце сердцу весть подает. Ведь еще прежде, приобщившись Святых Христовых Таин, вкусив Пречистое Тело и Кровь Господа, мы, словно малые дети, собираемся вместе у невидимого божественного Престола, и земное и небесное колена Церкви взаимопроникают друг в друга – вот почему на Радоницу всегда «и верится, и плачется, и так легко-легко». Потому что, посвящая время воспоминанию о тех, кто нас любил, кого мы любили, мы как будто бы соприкасаемся с их душами, имеющими во Христе благодатную способность видеть и слышать нас, следить за нами и ходатайствовать пред Господом Иисусом Христом о своевременной помощи нам – тем, кто еще находится в подвиге, в борении, в сражении.

Пушкин говорил: «Мера одичания людей соответствует степени забвения, которому они предают усопших»

Сегодня, в день Радоницы, когда так хочется говорить о прошлом и вспоминать бабушек, вспоминать тех, кто содействовал твоему духовному становлению, я вспоминаю и мысль Александра Сергеевича Пушкина, который говорил о том, что «мера одичания людей соответствует степени их забывчивости, забвения, которому они предают усопших». И когда сегодня приходишь на наши городские кладбища, всегда болезненно сжимается сердце при виде древних, дореволюционных могил с еще не восстановленными крестами, порушенными некогда руками безбожных людей.

В самом деле, отчего такая, поистине демоническая, ненависть излилась на наших усопших? Отчего уродовались памятники, разбирались и разбивались гранитные плиты, шли в качестве строительного материала? Почему нужно было в некрополе Алексеевской обители, где я нынче исполняю послушание духовника, извлечь останки Михаила Никифоровича Каткова и всунуть ему в уста сигарету? – это делали какие-то обезумевшие комсомольцы. Что это за инфернальная, люциферианская, иррациональная ненависть? Думается, что за этими ужасными явлениями стоит, конечно, мистическое чувство единства поколений, и воспрепятствовать этому единству, расчленить, отторгнуть друг от друга век нынешний и век минувший – это древняя мечта духа злобы, духа отрицания и разрушения. Потому что христианин, который корнями сердца своего уходит в прошлое, христианин, который сохраняет любовную, благоговейную, уважительную память о своих предках, царях и царицах, князьях, воинах, положивших свои жизни на полях сражений за веру, царя и Отечество, является, действительно, устойчивой конструкцией – его не сдвинет с места ветер перемен. Христианин никогда не будет пушечным мясом на современных псевдодемократических «майданах», никогда не сделается игралищем и игрушкой в руках демагогов, которые, прежде всего, зомбируют тот или иной этнос или общество людей, делая из них манкуртов, лишая их исторической памяти, с тем чтобы разрушать культурную жизнь остальных народов.

Но сегодня, в этот радостный день, вспомним, что у великих русских поэтов, в частности у Сергея Есенина, есть целый ранний цикл стихотворений «Радоница». Мы с вами, входя в смиренные русские кладбища, хотя бы на малое время присев под развесистой кроной ветлы или березы, можем уйти в мир дорогих нашему сердцу воспоминаний. Все вы, конечно, помните латинское изречение: «De mortuis aut bene, aut nihil» – «Об усопших либо хорошо, либо ничего». И на Радоницу, дорогие друзья, давайте обязательно выкроим время, вырвем полтора часа из хищных рук этого мира, который вращает колесо прогресса, увлекая нас проектами о завтрашнем дне, и на малое время упразднимся от суеты и в ретроспективе посмотрим, чтобы обозреть тысячелетний путь, пройденный нашей страной, и духовно встретиться, похристосоваться с теми, кто созидал возлюбленное нами Отечество. Помолимся об упокоении князей, многие из которых стали жертвами собственной разрозненности, о тех, кто пал в битве при Калке, при Сити, помолимся о богатырях русского духа на поле Куликовом, которые в белых рубахах вышли против полчища безбожных, и Непрядва, окрасившаяся в красный цвет, дала рождение русскому народу, уже сплоченному и монолитному, как говорит наш президент о тысячелетней нации, составленной из многих племен и народов, «монолитной и многоликой».

Воздадим благодарность и представителям Романовской династии – редко какой государь избежал насильственной смерти. Сегодня время помолиться и за Павла Петровича, который царствовал четыре года, четыре месяца и четыре дня и прозван был «мужицким царем» за то, что принимал челобитные не только от дворян, но и от простолюдинов и умел вразумлять крепостников. Как еще прежде Алексей Михайлович Тишайший, блаженной памяти государь, приказал доставить в Москву боярина из Архангелогородской губернии, уличенного во взятках, коррупции, и, подняв свой меч, разрубил его напополам, сам свершив эту казнь, как праведный монарх, дабы другим неповадно было.

Помолимся с вами и о русском крестьянстве, которое подверглось жесточайшему, невиданному геноциду в 20-е годы ХХ столетия, о безвестных мужичках, которые, сосланные в тот же Архангельск, замерзали и стояли штабелем у заборов, потому что у местных жителей не хватало духа дать им подаяние.

Сегодня мы обымаем мыслью всех наших соотечественников – вплоть до воинов, которые выполнили свой долг в Сирии, сражаясь за свободу христианского народа так, как будто бы защищали родную хату. Помянем и наших собственных пращуров, прабабушек и прадедушек, тех, кто передал нам эстафету любви, своими молитвами зажег в нашем сердце огонек веры и верности Христу. Да упокоит Господь отец, братий и сестер наших, простит им вольная и невольная согрешения и их святыми молитвами оградит нас сегодня, в начале 3-го тысячелетия, от страхов и малодушия, поможет очиститься от всякой скверны плоти и духа, даст нам мужество противостоять общественным соблазнам и вложить свою маленькую лепту в нравственное возрождение Отечества.

Не забудем, дорогие друзья, сегодня, в день пасхальный, в день Радоницы, уже ближе к вечеру, отходя ко сну, может быть, еще раз перебрать в сердце своем имена дорогих нашему сердцу усопших родственников, как мы это делаем, перебирая четочки, одну бусинку за другой, молясь за наших ближних. Ведь, делая так, молитвенно воспоминая усопших, мы, сами того не ведая, исполняем кардинальную заповедь Десятословия: «Чти отца и матерь твою – да благо ти будет и да долголетен будеши на земли».

И хочется верить, что все мы сегодня свято и достодолжно, сердечно поучаствуем в судьбах наших усопших, проведя Радоницу так, что на душе и спокойно, и легко, получим награду за верность обетованиям Божиим, то, что Господь хочет нам дать: мирное течение жизни, долголетие, необходимое нам – не для стяжания временных сокровищ, а для того, чтобы послужить без страха и упрека всем нам одинаково дорогой России.

До скорой встречи, друзья.