Жил-был батюшка. Полвека он исполнял всё, что надо, так, как надо, соблюдал все посты и вычитывал все правила. Но вот однажды он услышал про дискотеку. И стало ему любопытно, и решил он туда сходить. Но чтобы быть на дискотеке своим, нужно иметь соответствующий прикид. И в угоду дресс-коду состриг он бороду, купил джинсу с клепками и кроссовки с фонариками. В заветный вечер нацепил всё это, вышел из дому и попал под самосвал.

Очутившись на том свете, он возопил гласом велиим: «Господи, я Тебе всю жизнь отдал, все посты соблюдал и молитвы вычитывал, как же так?!!!» И был дан ему ответ: «Прости, батюшка, не узнал».

Вопрос не праздный: а узнает ли нас Господь? Узнает ли Он в нас Себя?

Загадочны слова Спасителя о том, что Он постыдится нас, когда придет во славе Отца Своего, если мы постыдимся Его и Его слов перед людьми, одержимыми развратом и погрязшими в грехах (Мк. 8:38).

Но перед кем Ему стыдиться? Не перед Отцом ли Небесным? Но тогда за что? Мой ответ: за наше неподобие Творцу.

Бог Словом Своим призвал нас к бытию, к возрастанию в любви, вводящей нас в общение с Ним. И вот Слово Божие не обретает нашего отклика на этот призыв. Мы не то что не совершенны, как Отец наш Небесный, мы даже шага навстречу этому совершенству сделать не удосужились.

Но подобное познается подобным. Бог есть любовь – и мы, если хотим быть с Ним и в Нем, должны научиться любви, явить Его образ в своем подобии и приобщиться светлой благодатной вечности, уготованной нам.

Но, как повествует евангелист Матфей (ср. Мф. 25:31-46), мы можем пойти другим путем. Не подать чашу воды, не поделиться одеждой, не навестить узников больниц и тюрем. Ожесточить свое сердце, ослепнуть и оглохнуть для любви.

А Евангелие радикально. После Благовещения Бог стал нам родным. Восприняв человеческую природу, Он воспринял и все узы нашего родства, вошел в общечеловеческую семью Адама и Евы.

И потому-то Он всерьез именует нас Своими братьями и сестрами. И всё, что мы делаем кому-либо, относит к Себе: вы это Мне сделали. И ответно призывает в Царствие, уготованное нам от создания мира. Иными словами, еще до творения в замысле Божием это Царствие уже было человечеству предопределено.

Но вот если мы пойдем другим путем мимо страждущих и ожидающих нашего внимания и заботы, тогда мы окажемся в огне, уготованном отнюдь не нам, но диаволу и ангелам его.

Поскольку Бог не узнает в нас Себя. А тому, что Он узнает в нас, не вместить даже малую толику благодатной славы, ибо это уже будет не лик человеческий, но бесовская карикатура на него. И вот этого-то и постыдится Слово, ставшее плотью, чтобы привести нас к Отцу.

Бог Свои дары не забирает назад. Но это значит, что Пасха обрекает нас на воскресение. Его не избежать. От него не спрятаться под плинтусом. Но вопрос в том, какой будет для нас эта вечность, начинающаяся уже сейчас?

Первая смерть, разделяющая душу и тело, преодолена усилием Христова Воскресения. Но «смерть вторая», о которой предупреждает Апокалипсис (Откр. 20:6, 14 и 21:8), – в наших руках.

Эта смерть навечно разделяет человека и Бога. И пока есть жаждущие, голодные, нагие, заключенные, скорбящие и чающие движения воды, у нас есть возможность преодолеть это разделение.

Ибо расстояние между человеком и Богом – это расстояние между нами – и другим ближайшим к нам человеком, нуждающимся в нас.

Иеромонах Димитрий (Першин)