Знаменитый литургист А.А.Дмитриевский написал однажды, что современные ему христиане почти совсем утратили правильное понимание Великого Поста1. Причину Алексей Афанасьевич находил весьма интересную: незнание людьми текстов главной богослужебной книги Святой Четыредесятницы — Триоди Постной. Это мнение было высказано в начале XX века. Кажется, слова православного ученого вполне приложимы и к нашему времени. Увы, и сегодня мало кто из церковных людей хорошо знаком с уникальным святоотеческим творением, составляющим основу великопостного богослужения. А ведь действительно — Триодь, открытая на любой странице, разбивает многие стереотипы о смысле пощения и прививает совсем иное переживание Поста в сравнении с тем, что у нас порой складывается.

* * *

При ознакомлении со стихами Триоди прежде всего удивляет какая-то неземная, полетная радость, струящаяся из всех песнопений. Тексты вроде покаянные, но в них сквозит вполне пасхальное ликование! Например, вот стихира понедельника первой седмицы Поста: «Всечестное воздержание начнем светло, лучами сияющее святых заповедей Христа Бога нашего, любве светлостию, молитвы блистанием, чистоты очищением, благомужества крепостию; яко да светоносни предварим во святое и тридневное воскресение, осиявающее нетление миру»2. На нас проливается целый поток ослепительного света: «светло», «лучами сияющее», «светлостию», «блистанием», «светоносни», «осиявающее». Общая интонация стихиры — праздничная. Сразу вспоминаются слова Спасителя, читаемые Церковью перед началом Поста, в Прощеное Воскресенье: Когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое (Мф.6,16-17). Триодь, подтверждая учение Господа, также сообщает нам, что для христианина пост — это духовный праздник.

* * *

Главная богослужебная книга Великого Поста насквозь пронизана библейскими ассоциациями и смыслами. В данном отношении эти тексты можно назвать великой школой экзегезы. Например, вот как толкуется в каноне прп. Андрея Критского двоеженство патриарха Иакова: «Жены ми две разумей, деяние же и разум в зрении, Лию убо деяние, яко многочадную; Рахиль же разум, яко многотрудную; ибо кроме трудов, ни деяние, ни зрение душе, исправится»3. Оказывается, две жены патриарха — важные символы.

«Лия символизирует ту часть души человека, которая отдает свои силы земной, чувственной жизни. …Труд, деяние (Лия) — это то, в чем человек видимо проявляет себя вовне. И столь неисчислимы плоды работы этих рук, что преподобный сравнивает их с Лией, яко многочадной, — ведь, действительно, она родила Иакову больше всех детей, Рахиль же — только двоих (Иосифа и Вениамина), но зато — самых близких и утешительных. Но Лия, как специально указывает нам книга Бытия, «слаба глазами»: труд сам по себе, не одушевленный никаким высшим стремлением, превращается в нудную обязанность по добыванию пищи, и человек, так трудящийся, мало чем отличается от тех животных, коих Господь сотворил до него, не вдунув в них, однако, «дыхания жизни» от Своего Духа (ср. Быт.1, 20–25, 2:7)»4.

Каждая страница Священного Писания актуальна для человека, пытающегося вести духовную жизнь

Или, например, рука Моисея, побелевшая от проказы и затем исцеленная Господом (ср. Исх.4,6-7). Триодь объясняет, что это знамение имеет отношение к нашей христианской жизни: «Рука нас Моисеова да уверит, душе, како может Бог прокаженное житие убелити и очистити, и не отчайся сама себе, аще и прокаженна еси»5. Кто из нас додумался бы, что проказа на руке Моисея указывает на наши грехи? И здесь, и в ряде других случаев великопостные тексты доказывают, что каждая страница Священного Писания актуальна для всякого человека, пытающегося вести духовную жизнь.

А бывает, та или иная стихира вся соткана из отрывков Библии, и любитель Книги Жизни с наслаждением слушает эти строки, рожденные великой любовью святых отцов к Писанию. Например: «Время благоприятное, день спасений, принесем Богу дары добродетелей, в немже отложившее дела тьмы, братие, облецемся в оружие света, якоже Павел вопиет»6.

Кстати, еще насчет Библии. Триодь показывает прекрасный пример интереса святых отцов не только к Новому, но и к Ветхому Завету. Большая часть библейских смысловых аллюзий Великого Канона взята из ветхозаветных книг. Уставные библейские чтения Триоди — Бытие, Исаия, Притчи. Редкая стихира не отсылает нас к тем или иным именам или событиям ветхозаветной истории. Как горько, что христиане первого тысячелетия знали и любили ветхозаветные книги, прочитывая их в христианском ключе, а современный православный человек порой не понимает, зачем ему читать Моисея или Исаию. Приходится даже иногда слышать от преподавателей семинарий и академий, что Ветхий Завет есть тень Нового, и поэтому чтение его совсем не обязательно христианину. Однако Триодь Постная в пух и прах разбивает подобные тезисы.

Все книги Библии связаны между собой, и среди них нет лишних

Священное Писание Ветхого и Нового Завета — это одна книга, имеющая внутреннюю цельность. Все книги Библии связаны между собой, и среди них нет лишних. Мы никогда не поймем Нового Завета без Ветхого, и Ветхого без Нового. Удивительное переплетение смыслов ветхозаветных и новозаветных книг, явленное в Триоди, показывает истинное христианское отношение к библейским книгам. В Библии все едино: одно поясняет другое, первое исполняется во втором, а второе и первое вмещается в чем-то третьем. Выпало какое-то звено — и восприятие уже нарушено.

* * *

Может быть, самый драгоценный смысл Триоди состоит в том, что она сообщает горькую правду о человеке — ту, которую нам никто, кроме Церкви, не скажет. В описании духовного состояния грешника Триодь радикальна до крайности: «Не бысть в житии греха, ни деяния, ни злобы, еяже аз, Спасе, не согреших, умом, и словом, и произволением, и предложением, и мыслию, и деянием согрешив, яко ин никтоже когда»7. Получается, я виновен во всех вообще грехах? Да, именно так. В моем сердце я ношу отпечатки всех грехов мира — как потенцию, как возможность. Если я не согрешил в чем-то делом, то согрешил словом; если не словом, то мыслью; а если не мыслью, то тайными пожеланиями сердца. Если по факту я не согрешил в том или ином, то только потому, что Бог сохранил от такой ситуации, в которой я бы не выдержал искушения и пал. Тексты Святой Четыредесятницы напоминают нам о глубине нашей зараженности грехом, чтобы вызвать в нас соответственную глубину покаяния.

Тексты Святой Четыредесятницы напоминают нам о глубине нашей зараженности грехом

Но вместе с суровыми обличениями Триодь всегда дарит и теплый свет надежды, постоянно напоминая о приближающейся Пасхе: «Совлекшеся скверныя одежды невоздержания, облечемся в светлую ризу воздержания, и светли бывшее, светлое Избавителя достигнем восстание»8.

* * *

Не знаю, насколько похожи недуги церковного общества начала XX века и века XXI, но беспокойство Дмитриевского о плохом знании Триоди православными людьми вполне можно разделить и сейчас. Да, незнание этой книги весьма обедняет нас и во многом лишает наше христианство радости покаяния, красоты богословия, библейской широты.

Что ж, Великий Пост только начался, и святая Триодь пока еще немного перевернула страниц. Как раз время взять в руки уникальное святоотеческое творение и проверить себя на православность своего понимания смысла Четыредесятницы. Уверен, что радость обретения новых знаний во Христе ощутит всякий любящий Бога человек. Возможно, ознакомление с Триодью даже откроет кому-то Великий Пост совсем с другой стороны. К тому же все без исключения ощутят, насколько мы поверхностные рыбешки в том океане богопознания, который являют богослужебные тексты. Последуем за Триодью в нашем великопостном странствии, и ее стихиры и тропари обязательно приведут нас к новым глубинам покаяния и откроют невиданные доселе духовные сокровища.