Смотрел как-то давно документальный фильм о жителях японского острова Окинава. На этом острове есть известная школа каратэ. И среди прочих персонажей в фильме был старик, много-много лет занимающийся этим спортом и тренирующий молодых. Его спросили на камеру: зачем вы занимаетесь этим не спортом даже, а боевым искусством? Я подумал тогда: «Что за вопрос глупый?! Мне, например, и так ясно, зачем по мешку бить и ноги задирать. Ноги нужно задирать, чтобы эффектно бить по голове противника в присутствии посторонних зрителей. А вообще заниматься надо, чтобы быть самым “крутым” во дворе или в районе; или сниматься в кино, как Ван Дамм или Брюс Ли; или служить в войсках специального назначения. Пожалуй, всё». Старик с Окинавы разрушил мои представления. Он сказал: «Я тренируюсь всю жизнь, чтобы сохранить здоровье, которое мне нужно главным образом для того, чтобы кормить семью». Потом еще что-то сказал про семью. А закончил словами: «И, конечно, я должен быть сильным, если будут вдруг обижать мою семью». Всюду у него была семья, и не было в мотивах ничего эффектного и яркого. Только одно жизненное – и это было потрясающе.

Но потрясающе еще и то, что, распространяя удивленный взгляд дальше, мы можем обнаружить, что не знаем вообще мотивов и намерений тех людей, чьи дела у нас на виду. Это может относиться к целым культурам. Зачем японцы улыбаются? Зачем негры танцуют? Ответы ведь не так просты. Может это относиться и к людям. «Я думал, что сосед такой экономный и на трех работах вкалывает из-за того, что жадный. Деньги любит. А у него на руках, оказывается, парализованный отец, и много денег уходит на сиделок и лекарства». Да что говорить! В голове у Винни Пуха опилки, у меня же – иллюзии и предрассудки. Греховный туман, искажающий действительность. Это касается вещей элементарных, находящихся вечно перед носом, о которых и думать как-то стыдно. И так всё кажется понятным.

Зачем вот мы едим? Легкий вопрос, правда? Чтобы жить, двигаться и т.д. Ответ неверный. Этот ответ из области механистического мировоззрения Нового времени, согласно которому человек – мыслящая машина, и только. Машине нужен бензин, человеку – яичница. Вот, мол, и вся разница. Это басурманство вбито в головы миллионов. На самом же деле функция поддержания жизни вовсе не единственная. Есть еще то, чего нет у машины, а именно – наслаждение. «Богатых в настоящем веке увещевай, чтобы они не высоко думали о себе и уповали не на богатство неверное, но на Бога живаго, дающего нам все обильно для наслаждения» (1 Тим. 6: 17). Эта мысль о наслаждении (и непременном затем благодарении) проходит через всё Писание. Есть она и в «Учении двенадцати апостолов». А что еще важно, так это то, что пища существует для общения. И обстоятельное общение людей почти всегда предполагает преломление хлеба, как и наоборот – преломление хлеба предполагает сотрапезника.

Непринужденно болтая о том о сем, или решая проблемы сложные, или обсуждая что-то, или радостно общаясь с тем, кого не видели, мы всякий раз или накрываем стол, или ищем уютный столик в кафе, или просто спешим заварить чай и отыскать печенье. Праздник на приходе немыслим без обеда, как немыслима без накрытого стола свадьба или день рождения. Общение без еды почти отсутствует. Энергетическая ценность продукта – это последнее, чем стоит здесь интересоваться. Главное, чтобы было с кем хлеб разломить и чтоб было понимание, что еда – от Бога. Чтобы знать, Кого поблагодарить.

Точно так же и с супружеством. Люди женятся не только, чтобы род продолжать. Совсем не только. Супруга дается мужу, например, в утешение. Сказано: «Источник твой да будет благословен; и утешайся женою юности твоей, любезною ланью и прекрасною серною» (Притч. 5: 18–19). Утешайся! Утешают же, как известно, унывающих, уставших и перепуганных, что есть точное словесное описание современного человека. А еще она (жена) – помощница, о чем в самом начале Библии сказано. А еще сказано: «Во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа» (1 Кор. 7: 2). Вон сколько. И в утешение, и в помощь, и во избежание блуда. А дети – это как бы само собой понятно. Чего о них говорить? Хотя и о них нужно говорить. Только не сейчас.

Мы затеяли важный разговор, касающийся качества жизни, ибо внутренняя, незримая и ценностная часть жизни формируется именно мотивацией, видением цели. Неправильная же мотивация или слепые действия делают из человека суетящийся манекен, а плоды трудов развевают по ветру. Зачем вот мы спим? Для отдыха, говорите? А может, для бесплатных путешествий? Человек спящий вовсе не машина, стоящая в гараже. Та мертва, а этот жив. И он может летать во сне (даже в старости) или бывать в местах незнакомых. Или вдруг среди сна может вспомнить забытый грех и проснуться в поту. Свести сон к одному лишь физическому отдыху – это не что иное, как бесчувственное упрощение жизни, свойственное опять-таки новейшему времени с его погоней только за деньгами и успехом. И кто еще помнит из нас о том, что работа тоже дана человеку не только в наказание и для пропитания, но что в ней может и должна таиться радость? Радость изобретателя, видящего свой самолет оторвавшимся от земли. Радость садовника, обрывающего созревшие яблоки. Радость матери, красиво заплетшей дочкины косички на первый звонок. И так далее. Забыть о радости в труде – это значит так испортить свою жизнь, что только и останется завидовать, ворчать, напиваться после работы и ходить на митинги «за хорошую жизнь».

Человек не может «просто есть», «просто уснуть», «просто работать»… Всюду он оказывается в ином измерении

Человек не может «просто есть», «просто уснуть и проснуться», «просто влюбиться»… Ничего у него не просто, потому сам он не прост. Всюду он, сам того не желая и иногда не замечая, засовывает то руку, то нос в иные миры. Всюду на него дует какой-то сквозняк из иного измерения. И мокрый нос нужно держать по ветру именно этого сквозняка, а не так вот уткнуться взглядом в землю и жевать свой бутерброд с мыслью: «Почему жизнь ко мне несправедлива?»

Мы тронули тугую струну, и, кажется, она зазвенела. Но подкрепим свои догадки напоследок и голосом признанного авторитета: «Следует целиком обратить взор ума на самые незначительные и наиболее легкие вещи и дольше задерживаться на них, пока мы не научимся отчетливо и ясно усматривать истину» (Рене Декарт. Правила для руководства ума).