Случай этот, бесспорно, поражает беспримерной циничной врачебной халатностью и равнодушием. Но сегодня мы будем говорить не об этом. Мы поговорим о том, что случай этот преподает всем нам очень важный нравственный урок. Урок о том, что непосредственной причиной наших бед нередко становится наше равнодушие по отношению к тому, в ком мы не сумели разглядеть близкого себе человека.

Если ты никогда не терял ребенка, тебе трудно представить всю ту боль, которую испытал тот врач, когда узнал в умершем своего сына. Более того, здесь был фактор, который многократно усиливал страдание, и без того нестерпимое: причиной смерти сына было собственное нечаянное (по отношению к нему) безразличие отца. Что больше всего вызывало у отца эту боль? По всей видимости, это было страдание любви, которая в силу своей ущербности и ограниченности не сумела увидеть в страждущем своего сына и сохранить ему жизнь. Любовь, которая упустила возможность помочь любимому в беде и потому сама оказавшаяся в беде. И я думаю, это страдание подобно тому, что испытают «козлища», которые на Страшном судеХристовом услышат от Христа: «Я был голоден, и вы не дали Мне есть…» Эту будет страдание любви – либо совести, не узревшей во время земного поприща в страждущих родного и любимого Христа. В ту минуту им дана будет такая боль, которая и станет их постоянным спутником в вечности…

Не просто увидеть, а полюбить

Притча Христова о Страшном суде, рассказанная евангелистом Матфеем (см.: Мф. 25: 31–46), ставит перед нами проблему ущербности духовного зрения, которой будут страдать христиане. И очевидно, что такая проблема существует на самом деле. Узнав еще при первом знакомстве с Евангелием о том, что в каждом ближнем, который нуждается в помощи, живет Христос, мы не спешим проводить свое время в больничной палате у Христова изголовья или избавиться в пользу Христа от излишков в своем гардеробе. Мысли о заключенных редко кого посещают, странников же мы вообще побаиваемся: мало ли что у них на уме! То есть мы как будто не спешим увидеть в страждущем Христа! А выражаясь точнее, мы понимаем, что через всякого страждущего к нам обращается Господь, и затруднение для нас заключается в том, что мы никак не можем полюбить Христа в том или ином образе, который чем-то нас отталкивает. Не можем во всяком ближнем увидеть Христа, Которого так любим!

На самом деле опыт показывает, что, полюбив Христа в Евангелии, в причащении Святых Таин, полюбив Его в богослужениях, иконах и паломнических поездках, мы оказываемся вовсе не склонными любить Его в неприятном облике бомжа или воришки, в облике опустившего алкоголика или даже расслабленного, лежащего в пролежнях. И это, разумеется, по-человечески вполне объяснимо. Как легко полюбить прекрасный образ Христов, раскрытый в Евангелии! Как легко Его любить, когда Он оживотворил тебя после достойного приобщения! Как легко полюбить Христа в храме, где непрестанное молитвенное пение рассказывает о Его бесконечной любви к тебе!

И в то же время как непросто дается эта любовь в совсем иных ситуациях, когда степень очевидности присутствия Христа рядом уже совсем не та! В ситуациях, когда Христос прикасается к тебе не через Откровение и причащение Святых Таин, а порой через неприятный вид и запах, через необходимость потрудиться и потратиться на «чужого» человека, через неизбежность прикосновения к чужой беде, от которой хочется бежать сломя голову!

Любовь Христа к человеку есть жертва. Жертвенности требует и любовь человека ко Христу

Но ведь и в нашем «человеческом измерении» есть период влюбленности и период возрастания настоящей любви, период возвышенного платонического чувства и период непростого труда по созиданию настоящих отношений! И тот и другой период важны для человека и его семейного счастья, и это понимают все! Но ведь по аналогии мы точно так же должны мыслить и о наших отношениях со Христом! Да, заставить себя любить Христа в весьма неблагообразном облике непросто. Это, наверное, подобно тому нелегкому процессу, который происходит при высечении прекрасной скульптуры Христа из бесформенной глыбы. Но этот труд необходим и неизбежен, ибо как любовь Христа к человеку есть жертва, так жертвенности требует и любовь человека ко Христу.

Ущербность любви

Почему это сложно – не понять, а принять, сделать своим внутренним императивом? Почему нам очень непросто настроить свою совесть таким образом, чтобы, когда ты не сходил к кому-то в больницу, то ощущал бы себя так же, как если бы не прочитал утреннее правило или главу Евангелия, то есть ощущал бы виноватым?

Может показаться, что «карты спутывает» внешний обманчивый облик нуждающегося, в котором бывает сложно признать Христа. Есть известная притча об этом. Одной женщине, выходившей из храма после воскресной Литургии и подавшей милостыню бедной юродивой, та сказала, что сегодня к ней придет Христос. Мария (так звали женщину) стала готовиться к празднику встречи Спасителя. Дома был накрыт праздничный стол, идеально вымыты полы и окна. Она приготовилась ждать, выгладывая Христа в окно. Первый час ожидания прошел спокойно, но затем вдруг в дверь стал кто-то тарабанить. Открыв дверь, она увидела мальчишку, который спасался бегством от задиристых сорванцов и просил ее укрыть его от побиения. Но Мария, испугавшись его заляпанных грязью ботинок, способных испоганить вылизанный до лоска пол, прогнала его прочь.

Через некоторое время в окно постучался инвалид-алкоголик, пропивший последнюю копейку и очень хотевший есть. В ответ на просьбу хоть чем-то его накормить наша Мария отказывает категоричным: «Уходи отсюда. В следующий раз вместо бутылки купи себе лучше поесть».

Уже начинало темнеть, но Христос все не приходил к Марии, и она в недоумении уже стала готовиться ко сну, как вдруг увидела в окошко сидящую на скамейке возле ее дома соседку с малышом на руках. Та соседка в очередной раз была побита мужем и выставлена на улицу, несмотря на надвигающуюся грозу. Однако и это не впечатлило нашу героиню, которая, обругав несчастную женщину, приказала ей отправляться домой: «Не жалеешь себя, так пожалей хоть ребенка».

Но вот вечер сменился ночью. Мария, не дождавшись Христа, уже собиралась отойти ко сну, но тут заметила сияние, исходящее от иконы Спасителя, и поняла, что Христос все-таки пришел. И тогда она обратилась к Нему с вопросом: «Господи, я ждала Тебя целый день, но Ты не пришел ко мне. Почему?» «Я был у тебя три раза, – ответил ей Господь, – но все три раза ты отвергла Меня».

Действительно, нередко «одежды» Христовы в нашем мире бывают похожи больше на грязное рубище, за которым наша близорукость не позволяет увидеть Самого Христа. И потому нередко слышатся подобные рассуждения: «В этом человеке не осталось уже ничего святого. О каком Христе вы говорите? Он пожинает то, что посеял». Либо: «Этот бродяга – “профессиональный” побирушка. Разве Христос может заниматься подобным?» Но на самом ли деле в этом причина нашей близорукости, или подобной логикой мы лишь пытаемся успокоить свою совесть по известному принципу: «Ах, обмануть меня нетрудно! Я сам обманываться рад». Скорее последнее, ибо множество примеров из жизни достойных христиан доказывают нам, что подобная обманка легко преодолевается правильным духовным взглядом. За конкретным примером далеко и ходить-то не надо: достаточно вспомнить недавний поступок новопреставленного Георгия Великанова, отдавшего свою жизнь за жизнь бомжа.

Нужно преодоление не только ущербности нашей любви, но еще и духовной лени

Так что же в реальности мешает нам жертвенно, то есть по-настоящему, любить Христа в нашем ближнем? Понять это, думаю, несложно. Достаточно только мысленно «одеть» в то «рубище», что нас отталкивает, своего отца или мать, своего мужа или сына, чтобы перестать это «рубище» замечать и начать ориентироваться в дальнейших действиях, поскольку ни грязная одежда, ни дурной запах, ни неприглядный вид уже не имеют никакого значения, когда речь идет о любимом человеке. Дело здесь в той самой ущербности любви, которая помешала тому врачу увидеть своего любимого сына, а нам всё мешает увидеть за «рубищем» любимого Христа. Да, наверное, еще и в духовной лени, потому как, конечно, непросто «из глыбы» высекать образ Христов.

Замечательный все-таки в советское время нарисовали мультфильм – «Аленький цветочек»! Замечателен он своей христианской интуицией: отношения Настеньки с живущим на острове Чудищем – то же, что правильные отношения христианина со Христом в их земной перспективе. Подобно этой прекрасной девице, пожалевшей Чудище за его доброе сердце, христианин – пусть не за доброе сердце, но за образ Христов, живущий во всяком человеке, – должен пожалеть всякого страждущего, в какой бы внешний облик он ни был облечен. Подобно Настеньке, потерпевшей из жалости к Чудищу и любви к аленькому цветочку множество напастей и понесшей жертвенный труд, христианину надлежит потерпеть и потрудиться, чтобы доказать свою преданность Христу и сохранить любовь. Наконец, подобно Настеньке, получившей свою награду в преображении Чудища в прекрасного жениха, лишь настоящие христиане сподобятся услышать от прекрасного Жениха Христа: «Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира!»