Главным недостатком нового священника прихожане считали его молодость. «Обождали бы пару лет с рукоположением! – говорили они. – Вырос бы, возмужал, серьезней бы стал, а тут – ну мальчик мальчиком! Если не смеется, то улыбается все время. А запросы у нас серьезные». Мудрые старшие успокаивали самых возмущенных известным науке фактом: молодость-де такая штука, которая довольно быстро проходит. Какое-то время помогало, до очередных недоразумений, связанных с проявлением излишней жизнерадостности и несерьезности. Бурчали: «Пропели: “Аксиос!” – и всё: получай, приход, нового батюшку. А какой он батюшка, если молоко на губах не обсохло? В тырнетах своих сидит, в гаджетах всяких, с молодежью всё шутит, а взрослых стесняется, избегает. Жатвы много, это да. Но может ли ребенок справиться с плугом? Да кто нас спросил!» Доставалось, в общем, и епископу, поставившему молоденького священника, и самому батюшке. Несерьезный батюшка. Гаджет сплошной.

Для нашего исправления Христос, похоже, использует не только людей – иногда, как показывает практика, берется и за гаджеты. Да-да. Через какое-то время прихожане с большим удивлением обнаружили, что молодой батюшка стал серьезен. Поначалу даже излишне серьезен, даже угрюм – самые строгие, когда-то возмущавшиеся его детскостью, и те испугались: «Случилось что?»

Случилось. Юмор у Бога тонкий. Доходчивый.

Обняли священника за плечи после службы:

– Батюшка, пойдем поговорим. Ведь сам не свой. В чем дело-то?

Тот, привыкший к взглядам исподлобья, даже вздрогнул. Но увидел, что людям он небезразличен, что они ему добра желают, смягчился, растаял:

– Ага, пойдемте посидим.

В трапезной и рассказал, что он, оказывается, помер. Взял и помер.

Мы напряглись:

– Что, совсем с концами?

– Точно. Кердык.

Улыбнулся печально и поведал свою историю:

Умер мой полный тезка, только на 50 лет старше. И вот подумалось: придет и мое время – а что я тогда скажу Христу?

– В один из тягостных вечеров, когда голод после вечерни дает о себе знать отчетливо, пошел в магазин купить еды. Наличных не было – стал расплачиваться карточкой. Не тут-то было: «Карта ваша, – говорят кассиры, – заблокирована». С позором и гневом оставил приобретенную снедь на кассе, пошел домой радовать молодую жену когда-то запасенными консервами. Карта действительна еще два года – «Чего ради она заблокирована-то?» – думаю. Ладно, перекусили худо-бедно, а я полез в интернет, в банк-онлайн (Старшие поморщились.) – выяснять, в чем дело. Точно: закрыта карта; написано: наглухо. Что за новости? Звоню в этот самый банк, так и так, говорю, верните карту, мы с женой молодой есть желаем. А операторша и выдает дежурным голосом: «Карта заблокирована в связи со смертью владельца». Опа. Я себя ощупываю, жену прошу всмотреться. «Не, – говорит, – ты вроде как ничего еще». Тетенька из телефона сказала, что, видимо, какое-то недоразумение произошло, но, судя по имеющимся у нее данным, такой-то и такой-то (полное соответствие с моими именем, отчеством и фамилией) скончался. Я из последних сил попросил еще даты рождения сравнить и адрес. О, вот тут и нашлась ошибка: скончался полный мой тезка, только старше меня на 50 лет и проживавший в другом месте. «Ну, – прощебетала, – ждите, в течение ночи банк устранит неполадки».

Лежу ночью – завтра Литургия, выспаться бы надо, а сна как не бывало. Думаю: ведь придет время, когда и дата рождения, и адрес совпадут. И что я скажу тогда – не банку, нет, а Христу? Взгрустнулось с непривычки. До двух ночи ворочался. Потом встал перед иконами и заревел. Тихо, чтобы матушка не проснулась. Ревел, думал и каялся. Надо ли говорить, что в храм я пришел раньше обычного, что служить старался сосредоточенно… Молился еще о тезке моем почившем, да и о всех усопших.

– Да мы заметили, что заупокойные ектеньи стали длинней. Ты уж так не расстраивайся: серьезность – дело хорошее, но ведь и улыбка иногда нужна.

– Всему свое время. И слезам, и улыбке.

Тут на молодого священника с неподдельным уважением воззрились самые серьезные из прихожан. Один едва слышно пробормотал в дверях:

– Вот те и «мальчик»! Мальчики, смотрю, быстро отцами становятся. Если они настоящие батюшки, конечно.