19 января Православная Церковь торжественно празднует Святое Богоявление и Крещение Господне – один из самых древних и важных христианских праздников. Предлагаем читателям сайта Православие.Ru богословско-филологический комментарий тропаря этого праздника.

Во времена первых христиан широким распространением пользовались торжества в честь Пасхи и Пятидесятницы, оставшиеся от Ветхого Завета и постепенно получившие новый смысл. Праздник же Крещения Господня появляется только в III веке. Его установление, как предполагает проф. М.Н. Скабалланович, могло быть связано с желанием Церкви отразить еретическое учение последователей Василида, которые уже праздновали Богоявление с искаженным смыслом. Согласно их учению, Христос стал Сыном Божиим именно со времени Крещения и Сошествия на Него Святого Духа. Чтобы дать правильное представление о Боге Иисусе Христе и защитить от ложного учения верующих, Православная Церковь сама начинает чтить этот праздник, предварительно вкладывая в него отличный от учения еретиков смысл^[1].

Как было сказано в предыдущем комментарии к тропарю Рождества Христова^[2], праздник Богоявления первоначально совмещал в себе две темы: воспоминание Рождения Христа от Девы, а также Его Крещение от Иоанна в Иордане. Начало же отдельного прославления Крещения и Рождества Христова восходит к концу IV века^[3].

Суть богослужебного текста Богоявления емко выражается в торжественном гимне праздника – тропаре. Интересно было бы его рассмотреть детальнее.

Так он звучит по-церковнославянски в настоящее время:

«Во Иордане крещающуся Тебе, Господи, Троическое явися поклонение: Родителев бо глас свидетельствоваше Тебе, возлюбленнаго Тя Сына именуя, и Дух в виде голубине, извествоваше словесе утверждение. Явлейся, Христе Боже и мир просвещей, слава Тебе»^[4].

Приведем также и его греческий вариант:

«Ἐν Ἰορδάνῃ βαπτιζομένου σου Κύριε, ἡ τῆς Τριάδος ἐφανερώθη προσκύνησις τοῦ γὰρ Γεννήτορος ἡ φωνὴ προσεμαρτύρει σοι, ἀγαπητόν σε Υἱὸν ὀνομάζουσα καὶ τὸ Πνεῦμα ἐν εἴδει περιστερᾶς, ἐβεβαίου τοῦ λόγου τὸ ἀσφαλές. Ὁ ἐπιφανεὶς Χριστὲ ὁ Θεός, καὶ τὸν κόσμον φωτίσας δόξα σοι»^[5].

Немало существует переводов этого тропаря на русский язык. Мы покажем лишь некоторые из них.

Епископ Александр (Милеант):

«Когда Ты, Господи, крестился во Иордане, началось поклонение Св. Троице: ибо голос Отца свидетельствовал о Тебе, называя Тебя возлюбленным Сыном, и Дух в виде голубя подтверждал истинность слов (Отца). Христе Боже, явившийся и просветивший мир, слава Тебе»^[6].

Протоиерей Владимир Успенский:

«Когда Ты, Господи, крестился во Иордане, открылось поклонение (прославление) Пресвятой Троице: ибо голос (Бога) Отца свидетельствовал о Тебе, называя Тебя возлюбленным Сыном, и Дух (явившийся) в виде голубя, подтверждал истинность (этого) слова (Бога Отца). – Христе Боже, явившийся и просветивший мир, слава Тебе!»^[7].

Митрополит Иларион (Алфеев):

«Когда Ты, Господи, крестился в Иордане, явилось поклонение Троице: ибо голос Родителя свидетельствовал о Тебе, называя Тебя возлюбленным Сыном, и Дух в виде голубя подтверждал справедливость этих слов. Явившийся и просветивший мир, Христос Бог, слава Тебе!»^[8]

Погружение в воды Иордана

В церковнославянском тексте тропарь начинается с синтаксического оборота «дательный самостоятельный»: «Во Иордане крещающуся Тебе, Господи». На русский язык этот оборот переводится придаточным предложением времени: «Когда Ты крестился в Иордане, Господи». Такая конструкция является калькой греческого причастного оборота genetivus absolutus. Ее употребление позволяет читателям погружаться во временное пространство, в данном случае – в воспоминание событий, связанных с Крещением Христа.

Когда-то испорченная человеческим грехом вода теперь стала источником жизни для людей

Не менее примечательно для этой фразы церковнославянское причастие «крещающуся», которое фиксирует греческое причастие «βαπτιζομένου», образованное от глагола «βαπτίζω» – «нырять, окунаться, погружаться»^[9].

Тема погружения людей в воду в Библии тесно связана с темой очищения, омовения и обновления. Люди, приходившие к Иоанну Крестителю, сходили в воды Иордана ветхими, а выходили – новыми, обновленными покаянием. Христос же, пришедший на Иордан, Сам обновил воду Своим Божеством, как некогда это сделал при творении мира, когда «Дух Божий носился над водою» (Быт. 1, 3). И когда-то испорченная человеческим грехом вода теперь стала источником жизни для людей.

Первое явление Троицы

Вместе с тем событие Крещения Господня содержит в себе два явления. С одной стороны, Иоанн Креститель представляет народу Спасителя Агнца, «Который берет на Себя грех мира» (Ин. 1, 29), с другой – Сама Троица впервые в истории человечества являет Себя народу так ярко и с такой очевидностью.

О последнем нам говорит церковнославянский глагол совершенного вида, аорист, «явися» – перевод греческого глагола φαίνω, который многозначен: это и «светиться», и «являть, показывать», и «обнаруживаться с очевидностью» и «представляться»^[10].

До этого момента в Ветхом Завете Господь Себя как Троицу если и показывает, то только через скрытые образы и символы. Так, Аврааму являются три Путника, к которым Патриарх обращается в единственном числе – «Владыка» (Быт. 18, 3); так, в первых словах Библии мы встречаем указание на множественность лиц Бога: например, «в начале сотворил Бог (евр. 'еl-o-heem' Боги) небо и землю» (Быт. 1, 1), или когда Бог Сам о Себе говорит во множественном числе: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт. 1, 26). Подобными знаками Писание лишь смутно дает понять, что Бог не один в Самом Себе.

Явное же откровение Бога как Троицы впервые происходит в момент Крещения Иисуса Христа. Именно поэтому праздник, вспоминающий это событие, именуется Богоявление.

Родитель – Бог Отец

Кроме известия о явлении Святой Троицы, гимн воспевает Лица в отдельности и показывает их отношения друг к другу. Сперва освещается тема отеческого отношения Бога Отца к воплотившемуся Иисусу Христу. Бог Отец, Который является в виде «гласа», то есть голоса, вечно рождает Сына: «Ты Сын Мой Возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!» (Лк. 3, 22). По цитате из Евангелия становится ясным, что основой для отношений является Божественная любовь.

Словом же «Родителев» не только раскрывается таинство вечного Рождения Сына от Отца, но еще и обнаруживается свойство Отца быть безначальным. В земном измерении «отец» может быть одновременно и «сыном», но не так дело обстоит в отношении Божественного. Бог Отец не имеет Своего источника возникновения. Он всегда есть и ни от кого не происходит. Бог Сын также всегда есть, но имеет своим нетварным производителем, то есть Родителем, Отца.

Греческое же существительное γεννητής («Родитель» – в церковнославянском) вмещает в себя три этих понятия: «родитель, источник, производитель»^[11].

Дух Святой как голубь

Если Сын Божий нам открывается как Агнец (Ин. 1, 29), ассоциирующийся с пасхальным жертвенным животным (Исх. 12, 3–11), то Дух Святой, как замечается в тропаре, является в телесном виде – как голубь (Лк. 3, 22).

Образ голубя имеет символическое значение – чистоты, невинности и надежды. Его, так же, как и агнца, по закону Моисееву, приносили в жертву Богу (Исх. 14–17). А Сошествие Святого Духа в виде голубя на Христа указывает на Его спасительную миссию, характеризующуюся жертвенностью, чистотой и невинностью.

Сошествие Святого Духа в виде голубя на Христа указывает на Его спасительную миссию

Церковнославянский глагол «извествоваше» в данном контексте имеет такие значения, как «доподлинно удостоверять, уверять», а также «убеждать»^[12]. Очевидно, здесь присутствует отсылка к Евангелию: «Когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину» (Ин. 16, 13).

И в тропаре говорится: Дух Святой удостоверяет нас в истинности слов, сказанных Отцом.

Мир просветивший Христос

В заключение гимна автор достодолжно воздает Христу славу – как мир просветившему: «мир просвещей, слава Тебе».

Мы знаем, что «весь мир лежит во зле», то есть во тьме (1Ин. 5, 19), но, как в той песне, «если есть тьма – должен быть свет», этим светом является Христос Бог наш, сказавший: «Я свет миру» (Ин. 8, 12), и пришедший, как уже в другом гимне, «к просвещению язычников» (Лк. 2, 32).

Весь тропарь описывает радостное для всего человечества событие: Бог открыл Себя народу, а самое главное – пришел его спасти. Поэтому «явившийся Христе Боже, слава Тебе!»