Когда человек терпит, возле него стоит Господь...

Воспоминания игумена Пахомия о схиигумене Иерониме.

    

        Рассказывая о батюшке, прежде всего хочется отметить, что о. Иероним продолжатель старчества на Руси, причем старчества в широком смысле. Батюшка был старцем для народа. Он без сомнения приемник печальников за русских людей прп. Серафима и прп. Амвросия.
        Батюшка Серафим встречал приходящих к нему словами: «Радость моя, Христос Воскресе». А о.Иероним всем своим существом выражал эту радость Воскресения.

       Помню приезжал батюшка к нам на Покров, холодно, ветер срывается, снег, а о. Иероним идет и весть сияет от радости. Вокруг народ толпится.
       -Христос Воскресе! –Воскликнул батюшка.
       -Воистину Воскресе! –Просто выдохнули люди.
       -Христос Воскресе!
       -Воистину воскресе!
       И в раз все отступало, грести и печали, болезни и скорби, в душах людей лишь радость о Воскресении Христа Спасителя.
О.Иероним нес в сердце эту Пасхальную радость и дарил ее всем.
       И первая наша встреча с батюшкой ознаменована именно этой радостью. В трапезной  собора в Саранске я стоял и молился, кто-то подошел сзади и по монашески поцеловал меня в правое плечо. В ту же минуту я ощутил прилив неземной радости и духовных сил. Я обернулся и встретился с проницательным взглядом Старца, казалось он видел меня насквозь.
      Вторая наша встреча состоялась лишь через год, в феврале 1997 года. Скончался архимандрит Модест (схиархимандрит Михаил). На его отпевание съехалось множество духовенства, в том числе и я. Батюшка тоже приехал, архимандрит постригал его в монашество.
О.Иероним подошел ко мне и спросил:
-Вы батюшка?
Я утвердительно ответил.
-Поисповедуйте меня.
       Эта исповедь меня потрясла. Настолько глубокое покаяние и внутреннее смирение. Можно было возгордится, что такой старец исповедуется у меня, молодого священника. Но я тогда не знал в полной мере кто такой о.Иероним. И это незнание избавило от искушения.
Сейчас, по прошествии времени, я думаю: может эта исповедь была нужна не столько ему, сколько мне? Чтобы я понял, что такое исповедь священника, который собирается служить Литургию, предстоять у Престола Божия. Потом батюшка спросил:
-Откуда вы?
Обращение на «вы» к молодому священнику, тоже говорило о многом.
-Из Дракино.
-Меня постригали в Дракино, улыбнулся о.Иероним.
И словно какое-то родство установилось между нами. Он первый постриженик, а я милостью Божьей первый игумен вновь открывшегося монастыря.
      На следующее утро мы вместе с батюшкой служили заупокойную Литургию по архимандриту Модесту. С этого дня схиигумен Иероним стал окормлять меня. Словно сам архимандрит Модест соединил нас у своего гроба. С этого дня ничего в нашем монастыре не происходило без благословения о.Иеронима.
       Все мои шаги, как игумена вновь открывшегося монастыря освящались молитвой Старца. Каждого послушника, принимаемого в наше братство, мы привозили на беседу к батюшке, и он благословлял оставлять его или нет. Про одного прямо сказал: «От таких надо избавляться».
       В дальнейшем действия этого человека показали правоту батюшкиных слов. Все хозяйственные вопросы, тоже решались с о.Иеронимом. Нужно приобрести что-то или поехать куда – все к батюшке. Кроме того батюшка Иероним был хороший хозяйственник и всегда давал мудрые советы.
       Конечно трудностей было очень много. Задумаешь что-то, сразу в голове рой мыслей, как подступиться к делу, что лучше предпринять, с чего начать? Приедешь к о.Иерониму.
       -Батюшка нужно то-то и то-то.
       Старец благословит и все вопросы разрешались, сомнения уходдли, появлялась ясность мысли, все устраивалось. Вообще нам многое давалось легко, словно чудом. Ничего не приходилось строить с нуля.
       Развалился завод, нам достался 2 этажный корпус. Осталось только подремонтировать и прекрасное здание готово. Подобным образом досталась и крестильная и Воскресная школа.
       Но главное – духовные вопросы. Батюшка всегда с любовью принимал нас и много наставлял меня, как игумена. В короткий срок своегодуховничества он стремился вложить в меня то что потом долгие годы будет служить для назидания моего и братии. 
       -Настоятель должен быть, как чадолюбивая мать, - объяснял о.Иероним. У матери нет плохих или хороших, а все дети любимые. Если какой ребенок хромает, то мать станет к нему еще заботливей, еще нежней, чтобы он выровнялся с другими своими братьями, и не отставал.
       Батюшка сам был весь любовь и этой любви стремился научить меня. Говорил о.Иероним просто, но мудро. Никаких заумных фраз, часто говорил притчами. Простота была отличительной чертой батюшки.
      -Где просто там ангелов сто, а где мудрено там ни одного. Часто повторял он.
       На Литургии мы всегда громогласно поминали схиигумена Иеронима. Народ знал его и с любовью молился о нем. Прихожане всегда ждали батюшку на Престольный праздник Покрова Пресвятой Богородицы.
       Впервые о.Иероним приехал к нам в 1997 году, с тех пор это стало традицией. Ехал к нам батюшка с великой радостью. После пострига он долгое время у нас не был. И вот через столько лет он снова здесь.
       Все собрались, с нетерпением ждут, встречают. Батюшка переступил порог храма и сразу громко запел: «Радуйся, Радосте наша, покрый нас от всякого зла Честным Твоим Омофором!»
       Голос звонкий устремился под своды храма, в нем ликование, даже духовный восторг. Весь народ возрадовался и запел вместе с батюшкой. С этой духовной радостью ничего не сравниться. Воистину едиными устами и единым сердцем люди пели хвалу Богородице. После этого служба была одна радость.
       Когда служили литию лицо у Старца излучало свет. Говорили, что о.Иероним малограмотный, а во время литии длинные молитвы, я смотрю батюшка произносит молитвы даже не глядя в служебник, хотя держит его перед собой.
       В этот свой приезд старец снова исповедывался у меня. Эта исповедь меня поразила. Она на всю жизнь стала для меня образцом, как надо исповедоваться. Ничего внешнего, а только внутреннее покаяние и сокрушение сердца. Дважды Господь сподобил принимать исповедь старца, и дважды преподал мне науку покаяния.
       После службы батюшка поблагодарил певчих. Он сделал это глубоко искренне, с любовью. Из-за малочисленности братии на службе у нас поет мирской хор. Консерваторий они не заканчивали и пение их не особенно согласное, но о.Иероним увидел с каким старанием они пели, как всю душу вкладывали стремясь угодить Божией Матери. И он не просто похвалил их, а сказал:
       -Спасибо вам за ангельское пение.
       Я подумал, что мне этому надо поучиться. Ведь как важно настоятелю за внешнем увидеть внутреннее состояние души человека, иначе можно сделать порой непоправимую ошибку. Только отвечать придется Самому Богу.
       Нам хотелось накормить дорогого  гостя вкусным обедом. Мы так старались, все готовили сами, а батюшка за трапезой почти ничего не ел. Я старательно угощал его.
       -Батюшка кушай, кушай, -все повторял я и так увлекся ролью гостеприимного хозяина, что видимо где-то перешел предел монашеской сдержанности. О.Иероним выбрал минутку и на ухо мне шепнул:
       -Пахомий, да я бывает по 2 недели вообще не ем.
        В этот приезд батюшка делился с нами впечатлениями от поездки в Иерусалим. Рассказывая нам о схождении Благодатного огня он настолько исполнен был духовного подъема, что это вероятно и было его пищей.
       В монастыре как раз находился мой брат, младший. Он прожил у нас все лето, работал на послушании и так проникся благодатью, что решил остаться совсем. Но прежде мы спросили о.Иеронима: «-Батюшка благословите остаться.»
       -Благословляю, он будет тебе помогать.
       О.Иероним так это сказал, будто видел вперед. Действительно, о Амфилохий совмещает в себе столько профессий. Но главное он моя духовная поддержка, настоящий брат во Христе. 
        Прозорливость старец всячески скрывал. Не показывал таланты данные ему Богом. Но как скрыть «Свет, который во тьме светит». В присутствии батюшки ощутимы Дары Святого Духа, которые Господь щедро изливал на своего избранника. Особенно дар сердечной молитвы.
        Многих мы привозили к Старцу, и у людей жизнь менялась от одной встречи с ним. Их имена попадали в заветную книжку. Человек слышал одно простое слово, обращенное батюшкой к о.Амвросию: «-Запиши.» 
       И вот уже вся жизнь переворачивалась с головы на ноги, все проблемы решались, человек становился на путь спасения. Он уже не случайный прохожий, а раб Божий.
       Иногда поступки и слова о.Иеронима обнаруживали его дарования даже помимо его воли.
       Ехали на праздничную службу, опаздывали. Я так спешил, что не особенно следил за спидометром. О.Иероним читал трехканонник и казалось ничего не видел. Подъехали к монастырю, батюшка вышел и говорит: «Что-то слишком быстро приехали. Двигатель у тебя хороший, но надо смотреть ходовую и рулевую». 
       Я даже опешил, ну откуда батюшка Иероним разбирается в машине. Мы действительно поставили новый двигатель. Рулевую и ходовую, помня слова батюшки и сейчас всегда проверяем.
       В другой раз обнаружились познания о.Иеронима в иконописи и реставрации. Нам подарили икону Московских Святителей. Но она в годы богоборческой власти сильно пострадала. Батюшка подошел, посмотрел, стал объяснять как ее нужно реставрировать. Как левкасить, где какой слой положить и т.д. Мы удивлялись откуда ему это известно, для этого необходимо специальное образование.
Однажды мы с о.Иеронимом были в гостях. Батюшка только вернулся с Афона. Он делился впечатлениями о поездки. На вершине Афона, сообщил Старец, растут деревья, но ни одно не растет выше Креста, его молнией срезает. А в один из праздников братии недоставало рыбы, так море выплеснуло рыбу прямо на берег.
       Я слушал Старца и в какой-то момент подумал, что его рассказы имеют особое значение для хозяина дома. Часто так бывало, о.Иероним какие-то истории будто просто рассказывает, а на самом деле для кого-то из присутствующих они имели особый смысл, скрытый от других.
Еще о.Иероним был очень гостеприимным. Особенно любил угостить, накормить из своих рук. Скорее всего это имело и духовное значение. Т.к. получая от него яблоко, конфету, просфорочку всегда испытываешь особую радость. 
       Но Пасхальная радость ни с чем не сравнится. На Пасхальной седмице в келье Старца двери не закрывались от посетителей. Санаксарская братия спешила к батюшке и мы торопились его поздравить. О.Иероним угощал нас рыбой. Сам разламывал и давал каждому по кусочку. В то же время рассказывал как в праздник апостола Иоанна Богослова и святителя Тихона ему захотелось рыбки, батюшка помолился, попросил у Господа в память двух Великих Святых рыбки, через несколько минут Господь послал ему два леща. Так Старец учил молиться. На примерах показывал как близок к молящемуся Бог. И выходишь от батюшки, получив урок любви, добра, молитвы, живой веры в Бога и Его Святых.
       В то время очень актуальным был вопрос ИНН. Нам тоже нужно было оформлять новые документы на монастырь, что предусматривало присвоение индивидуального номера обители. Из-за этой проблемы две игуменьи с сестрами бросили свои монастыри и уехали из нашей епархии скитаться по миру. Нас охватило сомнение. Не раздумывая поехали в Дивеево.
       В Дивееве тоже было неспокойно. И у матушки и старших сестер были сомнения по поводу регистрации нового устава. Мы тоже поделились своими сомнениями и матушка благословила открыть мощи батюшки Серафима и положить туда две записочки «Регистрировать» и «Не регистрировать». Чтобы с помощью жребия узнать ответ Святого на наш вопрос. Пропели тропарь и кондак, прочитали молитву батюшке Серафиму. После молитвы я достал одну записочку, выпало «Регистрировать».
        Мы сразу поехали к батюшке. Только стали подходить к храму, а о.Иероним вышел сбоку из алтаря. Увидел нас и громко, так что на расстоянии было слышно сказал: 
       -Пахомий, бумага все выдержит, оформляй документы!
        Вот такая близость духа была у батюшки с прп.Серафимом. мы неоднократно замечали эту связь. Очень часто люди из Дивеево чудным образом попадали к о.Иерониму. Словно сам Преподобный направлял их к своему духоносному приемнику.
       4 июня 2001 года мы последний раз встретились с любимым Старцем. Батюшка всегда делился с нами Святынями. К нему приезжали из разных уголков России и привозили Святыни, и он всегда одаривал нас ими. Мы тоже спешили все лучшее привезти ему. В Сарове как раз открыли пещеры под монастырем, и мы привезли батюшке два камня из них, удивительно похожие на человеческие кости. 
       О.Иероним очень болел и жил тогда в игуменском корпусе. Мы вошли. Он лежал на кроватке, лежал как обычно, на боку, лицо спокойное, только когда стал вставать, было видно насколько ему тяжело.
       Я поразился, у батюшки такие боли, а он не теряет самообладания. Сила духа преобладала над телесными страданиями. Все плотское Старец подчинил духовному.
       Я спросил: -Батюшка, хотим поехать домой…
       -Никуда не уезжайте, оставайтесь в России, - прозвучал ответ.
       И здесь Старец прозрел мое тайное желание. В душе у меня происходила борьба оставить монастырь и уехать домой в Карпаты. В то же время мы с братом собирались съездить проведать мать. Словом мысли были: съездить в гости или совсем уехать. Поэтому и сказал я так неопределенно, мол, хотим поехать домой. Но батюшка, видя сокрытое в тайне, сразу отсек все помыслы. Чтобы и впоследствии не возникало соблазна с отъездом.
О Иероним силой духа укреплял нас, показывая, как до конца нужно стоять в вере. Быть твердым, как камень исповедником и не сходить с пути служения Господу, если уж сам избрал этот путь. Старец нам дал понять, что с креста не сходят, с него только снимают.

       Таким он и остался в нашей памяти со светлым лицом, исполненным Благодати Святого Духа и твердым в вере подвижником. Телесные страдания иссушали его тело все больше и больше, а духом батюшка возносился горе все выше, пока и совсем не покинул эту землю.
Известие о смерти о.Иеронима сначала ошеломило и сердце охватила невыразимая скорбь утраты. Но как-то незаметно она сменилась тихой радостью. Батюшка умер в канун Первого и Второго Обретения Главы Пророка Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, а так же в день рождения Царицы-мученицы Александры. Иоан Предтеча – Святой покровитель батюшки в крещении. А для прославления Царской семьи о.Иероним много потрудился. По Церковным понятиям считается, что успение в день памяти близких для человека Святых это особая милость Божия, а для нас знамение, что человек снискал благодатное Их покровительство.

           

       На отпевание о.Амфилохий поехал в Санаксарский монастырь, а я должен был служить в Дивеево. Во время заупокойной Литургии я сокрушался в сердце: «Все сейчас у гроба дорогого батюшки, а я здесь». Ответом на мою скорбь была ясная мысль: «Кому-то нужно и в Дивеево у мощей Преподобного помолиться о батюшке». Так же было и в 40 день упокоения Старца. О.Амфилохий – в Санаксарах, а я снова – в Дивеево. В этом тоже Пути Промысла Божия.
       Еще до моего рождения сам прп.Серафим явился во сне моей матери и сообщил ей, что она родит сына и чтобы назвала его Серафимом. Мать не посмела ослушаться Святого и до самого пострига в монашество, я носил это пламенное имя.
       Возможно Преподобному было угодно, что бы Его Серафим именно в Дивеево возносил молитвы о упокоении батюшки Иеронима. О том нам не ведомо, но если так, это снова указывает на духовную близость Батюшки Серафима и батюшки Иеронима.

      

       Святой Пророк Исайя назвал семь главнейших даров Духа Святого: дух страха Божия; дух познания; дух силы; дух совета; дух разумения; дух мудрости и дух Господень или дар благочестия и вдохновения в высшей степени. (см. Ис.11, 2-3).
Дух Господень или дар благочестия и вдохновения в высшей степени составляет та святость жизни, которая, отличала Божиих избранников, служит назидательным примером и для обыкновенных людей.
       Всеми этими дарами Господь щедро наделил своего угодника схиигумена Иеронима. Глубокая внутренняя богобоязненность, способность видеть отдаленное будующее, твердость духа, духовное мужество, способность наставлять других на путь истины, способность глубоко понимать вещи и видеть цели и человеческие намерения, способность находить самые лучшие средства для достижения нравственных целей-все это было присуще батюшке Иерониму. В этом убеждался каждый, кто имел счастье знать Старца, но и тот человек, который на краткий миг встречался с батюшкой будет хранить в сердце его образ долгие годы.
А мы продолжаем любить нашего батюшку и поминем его у Престола Божия сколько можем.

Воспоминания о. Амфилохия о схиигумене Иерониме.

       На вопрос: кто схиигумен Иероним для меня? Можно ответить словами евангелия «Имже вся быша». Все, что касается воцерковления, монашеского пути, все связано с именем батюшки. Все чем в жизни Господь наградил меня, монашеский чин, священнический, служение Богу, предстояние у Престола - все благодаря о. Иерониму.

       Мы - Православные христиане с детства, считали себя таковыми, хотя, по сути, ими не были. Ведь важно не только верить в Бога, ходить в храм, главное исповедовать Христа своей жизнью. Это я понял только после встречи с батюшкой. На него можно было смотреть, и это уже была проповедь монашеская.
       О.Иероним сам и есть живая проповедь Христа. Он никогда много не говорил, и вообще не отличался красноречием. Да ему и не нужно было это. Одно его слово весило больше чем сто красноречивых слов ученого богослова. Проповедь батюшки - это его жизнь, каждодневный труд над собой.
       Впервые я увидел о.Иеронима в Санаксарском монастыре. Он поразил меня не чем-то внешнем, в нем чувствовалась внутренняя сила, сила духа, веры, молитвы. И эта сила так подействовала на мою душу, что я не мог даже говорить при батюшке, буквально не мог вымолвить слова. Только слушал наставления Старца и молчал.
       -Люди живут ради мира, а есть жизнь вечная, нам бы только здесь пожить, а о Вечном мы не думаем, -говорил о. Иероним.
       Слова эти золотым зерном ложились в мое сердце, как в добрую почву и произрастали. Господь через батюшку сеял, и в душе росла любовь к Богу. Я сравнивал как все сложно дома. Как люди стремятся друг перед другом устроить материально свою жизнь но, не имея культуры постепенно все больше и больше развращаются. Золотой телец поглощает их души. А здесь люди живут просто, довольствуются малым, и эта простота привлекла меня. Постепенно пришло решение: все домой я не вернусь. Еще не было осознанного стремления к иночеству, как Господь управит. Но после поездки в Дивеево и к батюшке все больше склоняли меня к монашескому пути.
       О. Иероним сам очень любил монашество, как путь, на котором человек более свободен, чтобы следовать за Христом. И всем он стремился привить эту любовь.
       - Плотской думает о плотском, а духовный – о духовном, часто повторял батюшка. Он вовсе не был противником брака, как некоторые ему приписывали. Просто ему было открыто расположение человека, и Старец помогал не сделать ошибки. Если человек стремиться к духовному постепенно любовь к Богу вытесняет все мирское в его сердце. И хорошо, когда ты свободен от уз и можешь всецело посвятить себя Господу.
          Когда батюшка приехал в 1997 году к нам в монастырь на Престольный праздник Покрова Пресвятой Богородицы, он общался со мной в келье целый вечер, и благословил на иноческий путь. В скором времени Владыка прислал депешу-благословение и в Санаксарском монастыре архимандрит Варнава совершил мой постриг в иночество.
       На следующий день меня рукоположили во диакона. Сорокоуст я тоже служил в Санаксарах, и каждое утро исповедовался у о. Иеронима. Господь сподобил такой милости в самом начале служения Ему быть в течении сорока дней под началом и руководством духоносного Старца.
       Батюшка каждый день исповедовал, и все служащие обязательно исповедовались у него. Бывало те грехи, которые я не называл, о Иероним говорил сам. 
       Весть сорокоуст изо дня в день я исповедовался у него. Какая это милость Божия поймет тот, кто на себе испытал. Это урок на всю жизнь, как нужно вычищать все тайники души, чтобы в Алтаре предстоять Всевидящему Господу.
       Ни знаний, ни опыта у меня не было. Возникало много вопросов, чтобы ответить на них нужно перечитать много книг. А рядом со мной был Старец, который сам как раскрытая живая книга мудрости Божьей. Любой возникающий вопрос я обращал к батюшке и сразу получал нужный ответ, в правильности которого у меня не было сомнений.
       Все знания ложились как на чистый лист. Просто воспринимай, впитывай эту благодать и все, больше от тебя ничего не требуется. Вместо растерянности, неуверенности вполне вероятные для молодого инока, близость батюшки внушала спокойствие.
       О. Иероним давал такие исчерпывающие ответы, что не оставалось неясной ни одной запятой. И сейчас, по прошествии, многих лет я вспоминаю это время, как лучшее в моей жизни.
       Батюшка исповедовал нас, а потом доставал огромную кипу листов и вынимал частицы.  У него били отдельные просфоры, старческие, и он за каждое имя вынимал частицу. Столько листов исписанных именами, что это занимало несколько часов. После полунощницы как начнет, и все вынимает, и так каждый день. Если батюшка зная, что на следующий день не будет возможности вынуть частицу за каждого, то он с вечера все прочитывал. Такой подвиг молитвы за людей учил лучше всяких книг, как нужно служить Богу и людям. Один Господь знает, скольких людей спасал этот кропотливый труд любви. Старец как верный слуга собирал души людей, омывал их грехи в Животворящей Крови Господней и возвращал их как блудных сыновей своему Отцу.  Батюшка не говорил, делай так, иди эдак, просто жил на наших глазах по Евангелию, и это тот свет, который всегда будет указывать путь.
       В конце сорокоуста меня постригли в монашество и рукоположили во иеромонаха. Конечно, я опасался. Были сомнения, не рано ли такой груз. Хотя это и происходило на волне первой благодати, но все же в двадцать лет становиться пастырем для овец Христовых. Я поделился с батюшкой своими переживаниями, но о. Иероним развеял мои сомнения и укрепил духовно.
       -Как Архиерей, раз Архиерей благословил, значит, Воля Божия.
       А у меня кроме Страха Божия ничего не было в душе, только желание угодить Господу. Моим восприемником в постриге стал о. Иероним. Постригалось десять человек. И я помню, как батюшка радовался за нас. Ему было открыто то, что нам плотяным не было видно. Схимническое облачение очень строгое, а батюшка улыбался как ребенок, всем своим существом он выражал счастье. Вероятно, постриг в монашество он воспринимал, как личный праздник. Духовными очами он зрел невидимое для других. В качестве иеромонаха я вернулся в наш Покровский монастырь. В отличие от Санаксар обитель у нас маленькая, из братий только два монаха: игумен и я. Первым пострижеником нашего монастыря был сам батюшка Иероним. Тогда здесь был приходской храм, и на покое жил архимандрит Модест. Именно он и постригал нашего батюшку в монашеский чин. А через несколько лет сюда приехал игумен Пахомий, и на этом месте образовался мужской Покровский монастырь. Вот в таком благодатном месте, освященном пребыванием двух Старцев, мне надлежало служить Господу. Я был молодым неопытным монахом. Мне не пришлось долгие годы проходить искус, подготовку к постригу и тем более к священству. Все произошло стремительно. И вот теперь началась главная борьба.
       При каждом искушении и духовном промахе на меня нападал бес уныния, а для этого было много поводов. Наваливалась тяжесть, и казалось, выхода из ситуации нет. Мы сразу ехали к о. Иерониму. Туда едешь такое уныние, что плакать хочется, а назад возвращаешься смеясь.
       Пришел к батюшке Иерониму и говорю: - Батюшка, тяжело мне, и нечего не могу сделать.
       Старец сидел на кроватке, я стал у его ног на колени, он повернулся и откуда-то из-под подушки достал книгу, раскрыл ее просто так наугад и произнес:
       - А ну-ка прочитай.
       Я стал читать без никакой мысли. У самого просто слезы на глазах от бесовской тяжести. Дочитал абзац… и начал смеяться. Куда делось мое горе. Прочел 4-5 предложений, и в них и то, что со мной происходило, и выход, что нужно делать. Через несколько минут как ребенок я убежал от Старца с легкостью и спокойствием. И так было всегда.
       Потом враг стал по другому донимать. Стали приходить помыслы, перейти в другую обитель. Наш монастырь маленький, вот бы перейти туда, где большое братство, и монастырь как единый отлаженный организм. И постепенно, то не нравиться и это. Стало казаться, что жить, не выносимо. Но приедешь к батюшке, и это невыносимо лопается как шарик. Вернешься домой, думаешь, и куда мне идти здесь так хорошо. Где те проблемы, которые казались неразрешимыми только час назад. Проблема-то с муху, а казалась огромной как гора. В течении минуты Старец проткнул этот раздутый лукавым пузырь, и все бесовское наваждение лопнуло. Но постепенно враг опять  подкрадывается со своей сетью помыслов, опять внушает  желание перейти в другое место. Совершенно измученный столь неравной для меня борьбой приезжаю к батюшке, и он, сказав всего три слова, положил конец бесовским  козням. Выслушав сначала все мои аргументы, о Иероним немножко склонился и так заботливо, как мать мягко промолвил:
       Не оставляй Пахомия, не оставляй.
       Вот что в этих словах? А во мне они пробудили и любовь и совесть. Как же я оставлю брата, – Подумал, я словно очнувшись. Откуда взялось и терпение, и стремление все преодолеть ради нашей дружбы, чтобы не потерять столь искреннюю любовь брата и все-таки оправдать его доверие ко мне несмотря ни на что. С тех пор помысел «уйти» не находил места в моей душе. Вот так бывало. Речь Старца простая, христиански обыденная, а стоит батюшке сказать простое предложение, и оно меняет человека полностью. И тяжесть уходит. Конечно, без молитвы это слово не имело бы веса. Но главное-любовь. Все вопросы о. Иероним  решал с позиции любви, той которую заповедовал сам Спаситель на кресте. Любви распятой за других. Ведь это нам становилось легко, а на батюшкины плечи спускался тяжелый груз, и он его не только безропотно нес, и еще дарил нам радость. Сомнений в правоте батюшки у меня никогда не возникало, было полное доверие, ведь я знал батюшку, видел его силу духовную. Всегда на любой вопрос я получал необходимый ответ.
       Часто были вопросы из пастырской практики.
       Пришла ко мне женщина и сообщает: - Я была в Москве у целительницы.

       -Эта женщина не от Бога, объясняю я ей.
      -Как же не от Бога? Она в храм ходит, меня в храм тоже привела, сказала исповедаться и причаститься и сама она причащается, а потом говорит, пойдем ко мне я тебя вылечу.
       -Не Божией силой она лечит, - повторяю я ей.
       - Как это не Божьей? Она говорила, что священник благословил лечить. Она людям помогает.
       После этих слов я не знал, как объяснить женщине, что целительница эта от лукавого. Душой понимаю, а аргументов никаких не нахожу. Приехал к о. Иерониму. Рассказал случай и спрашиваю: -Батюшка, за что тут зацепиться? Что не так?
       -Апостолы как говорили, - разъяснил Старец. 
       -Именем Христовым встань и ходи, или прозри. Все исцеляли именем Божьим. А бабка говорит: пойдем, я тебя вылечу.
      Святые никогда не произносили: я тебя вылечу. Спрашивали: веруешь в Господа? И Господь тебя исцелит. А кто такая «я»? Болезнь-это последствие греха, корень болезни грех. Сначала нужно тянуть корень. Чтобы человек выздоровел, нужно снять грех. А бабка, что священник, грехи снимать?
      Сам Спаситель говорил: «Прощаются тебе грехи твои. –А за тем. –Встань и ходи». Никакая «целительница» грехи снять не может, отсюда и ясно, кто ей помогает лечить.
       -Батюшка, она считает себя Православной, причащается, исповедуется и благословение имеет лечить…
Старец вздохнул и произнес: "Как это батюшки могут такое благословлять?"
       С большим благоговением о. Иероним относился к святыне. При мне батюшка подарил монаху иконочку, а он, не задумываясь, сунул ее в карман.
      Старец сразу же остановил: - Нельзя иконочку класть в карман ниже пояса.
      В духовной жизни батюшка давал советы, и эти ответы были из его опыта.
      В священническом служении разные возникают ситуации, в которых разобраться без необходимого опыта очень сложно. Духовные очи Старца были открыты. Для нас он становился переводчиком или проводником в духовный мир.
      Служили мы в детском доме. Дети там очень больные. Иной раз не знаешь, что от них ждать. Вот и на этот раз случившиеся потрясло нас. Одна девочка подходя к Причастию махнула рукой и ударила Чашу. О. Пахомий удержал святые дары, но Кровь выплеснулась на облачение и капнула на пол. Я тщательно соскреб краску с пола и сразу же поехал к батюшке. В душе смятение и трепет. Рассказал все о. Иерониму и спрашиваю: -Что это, батюшка?
      -Да это бес посмеялся над вами, -ответил Старец.
      О. Иероним так это произнес, что мне стало спокойно на душе, не то, чтобы от самих слов, как раз их смысл и не особенно понятен, а от той духовной поддержки, которую оказывал батюшка.
       Не любил о. Иероним чтобы его хвалили, превозносили, сам он всячески уничижал себя.
      -Нам бы в Царствие Небесное хоть на собачий коврик, -сокрушался батюшка.
      Старец учил, как важно рано вставать, не делать себе поблажек, вычитывать все Правило, полуношницу, обязательно читать Псалтирь. Батюшка особенно делал ударение на чтении Псалтири.
      О. Иероним научил нас любить Святейшего Патриарха Алексия II. Раньше мы относились к нему просто как Священноначалию, Предстоятелю нашей Церкви. Но батюшка всегда так тепло отзывался о нем: "Патриарх у нас святой жизни", - часто повторял Старец. Так, что его особенная любовь передалась и нам.
      Неоднократно слышали мы от батюшки Иеронима: "Нужно быть, как дети…" И при этом он показывал открытку, на ней два забавных малыша сидят в скорлупке, как птенцы. В этом проявлялась особая мудрость Старца.
      В детском сердце нет ни гордости, ни зависти, ни злобы, ни сребролюбия, ни высокомерия, а только беззащитность, чистота, бескорыстие и радостная улыбка навстречу каждому.
      Как любящий отец своих детей батюшка никогда не отпускал нас без подарочка. Конфетку, яблоко, куличик или просфорочку – обязательно что-нибудь даст. Идешь, несешь частичку батюшкиной любви и тепло тебе, и радостно, и словно все вокруг радуется с тобой.
      Вот так мы и жили под старческим крылом, как те младенцы в скорлупках. Жили беспечно, и казалось, так будет всегда. 
      Господь дает человеку крест и сразу же помощь. Но помощь дается до тех пор, пока есть крайняя необходимость. Так и мать пеленает ребенка, носит на руках, а только младенец окрепнет, начинает самостоятельно делать первые шаги, пусть неуверенно, но идет сам. Мать всегда начеку, всегда готова поддержать.
      И Господь всегда рядом с нами, поддерживает нас, укрепляет на жизненном пути, а с дорогим батюшкой близилось расставание в этой временной жизни.
      Для храма нужен был колокол. Приехали мы к о. Иерониму спросить благословения. Он возрадовался, закивал: "Да! Да!" – и стал, как звонарь перебирать руками невидимые веревки будущего колокола и напевать:
      - Люди Божии идите в храм, идите к нам, люди Божии идите в храм, идите к нам…
      После того благословения у нас и сомнений не возникало, колокол будет. И дальше все складывалось удачно. Колокол на 500 кг. отливали по старинной технологии. Из воска делали специальный макет. Наконец через три месяца колокол был готов.
      После Троицы, на Духов день мы отслужили и поехали к о. Иерониму, чтобы поделиться с ним радостью. О том, что батюшка тяжело болен, нам было известно, но все же надеялись на чудо. А оказалось, это последняя наша с ним встреча. Старец обитал уже в игуменском корпусе. Когда мы вошли к нему, я поразился, комната, где батюшка Иероним теперь жил, была совершенно пустой. В ней только стояла кроватка и какая-то этажерочка, на ней лежало Евангелие и Крест. Раньше многие соблазнялись и осуждали батюшку, судачили: "О. Иероним-схимник, а у него в келье столько вещей. У монаха, мол, ничего не должно быть и т.д." И Господь так премудро показал всем, что батюшке в этой жизни кроме Креста и Евангелия ничего не было нужно. А все вещественное переходило через его руки, как благословение и помощь нуждающимся людям.
По промыслу Божьему о. Иероним провел последние дни своей жизни, как странник в чужой комнате и отошел ко Господу в голых стенах, как истинный монах. Лишь с Крестом и Евангелием он был до смерти неразлучен.
      Мы сообщили батюшке, что колокол готов. О. Иероним улыбнулся, порадовался за нас. Незадолго до этого удалось побывать в Сарове, там открыли пещеры под монастырем. Два камня из них мы привезли батюшке. Камни оказались причудливой формы, словно кости.
      О. Пахомий стал спрашивать благословение поехать на Украину. Старец ответил: "Не уезжайте никуда, оставайтесь в России."
      Я удивился, ведь мы собирались только проведать мать, а батюшка говорит: «не уезжайте из России». Этими словами он будто камень нам под ноги поставил, и мы обрели твердую почву для дальнейшей жизни.
       У меня на душе в это время было очень тяжело, бес уныния снова терзал мою душу. А тут вижу, батюшка умирает. Вдруг мне стало ясно, что скоро Господь призовет о. Иеронима к себе. На его лице было видно начертание смерти. У меня слезы навернулись на глаза. Я ничего не говорил, просто опустился на колени у батюшкиной кроватки.
      О. Пахомий деликатно вышел. Старец посмотрел на меня и все понял. Он привстал, хотя ему это было неимоверно трудно, боли он терпел адские, и стал говорить о терпении скорбей. У меня в это время были скорби.
      -Все надо терпеть, - произнес батюшка, – Все скорби от Бога. Господь посылает скорбь, и ее нужно терпеть. Когда человек терпит, возле него стоит Господь. Нет скорби не от Бога, чем больше скорбь, тем ближе Спаситель к нам.
      О. Иероним говорил это из своего опыта. Врачи удивлялись: как он может терпеть такую боль, а он даже не стонал.
      На смертном одре сильный духом Старец укреплял своего молодого, здорового, но духовно немощного ученика. Слова батюшки краеугольным камнем легли в основание моей монашеской жизни.
       Теперь, когда  одолевает скорбь, или смущает минутная слабость, я всегда вспоминаю, как смертельно больной батюшка Иероним, превозмогая боль, поднимался с одра, чтобы поднять меня.
      Через несколько минут мы простились, а спустя два дня он отошел ко Господу. Когда я приехал на отпевание, в душе не было смятения, а напротив – мир и спокойствие. И это тоже было подарком от батюшки.
      Я понимал, что потерял самого близкого человека, и теперь не к кому идти, но в сердце – тишина и покой. Господь не позволил скорби нарушить таинство успения старца.
      Старец Филип Дионисиатский говорил: «Братья мои! Тот, кто не видел как умирает преподобный, не может иметь истинного знания о смерти, жизни и бессмертии. Смерть святого человека так поучительна».
      Для христианина смерть – это второе рождение. Рождение к лучшей жизни, возвращение в Небесное Отечество. После упокоения о. Иеронима я впервые опытно понял, что это действительно так.
      Вначале чувство сиротства не покидало нас. Но со временем мы поняли, что батюшка нас не оставил. Трудно тебе, приедешь, станешь на колени у родной могилки, попросишь, в чем испытываешь нужду, и тяжесть покидает тебя, греховный груз падает с плеч, как тогда, рядом с батюшкой, и уже нет между нами времени, нет расставаний, сама смерть не властна над любовью и молитвой.
      А помощь получаешь мгновенно. И не только мы это замечаем. Один близкий нам священник о. Олег очень почитает о. Иеронима, хотя знаком с ним при жизни не был. Однажды он приехал, отслужил панихиду на могилке о. Иеронима. Написал по примеру других записочку: «Батюшка, нужен кирпич  для колокольни, помоги». И положил в специальную корзиночку для записок на могилке. А через неделю из Москвы пригнали целый камаз кирпича, кто-то пожертвовал.
      Часто вспоминаю одну беседу с батюшкой. Мы сидели тогда в моей келье, я признался, что мне тяжело молиться. О. Иероним выслушал и принялся объяснять: "Надо себя понуждать через силу, а потом молитва будет такая приятная, такая сладкая, как мед. И сладость она будет доставлять такую, как тающий во рту мед."
      И чтобы лучше мне передать смысл своих слов, старец стал показывать, какую будешь испытывать тяжесть, а потом, как же эта молитва будет, словно мед таять во рту, и как он эту сладость вкушает на устах.
      Батюшка настолько возрадовался, когда заговорил о сладости молитвы, что было понятно, насколько ему хочется донести и до меня эту радость.
      Через год после смерти батюшки перед нами стал вопрос: какое подсобное хозяйство завести.
      Когда мы были, у Владыки один священник рассказывал, как хорошо иметь пасеку. График свободный, занимайся пчелами, когда тебе удобно, доход хороший, причем работа чистая и не соблазнительная для монаха, это же не свиней на мясо разводить.
      - Вот и вы попробуйте, - благословил нас Владыка.
      Пасека у нас получилась, трудности есть, а где их не бывает?
      Главное труд этот оправдан. Мало того, занимаясь пчелами, я заметил, что нам монахам еще многому можно у них поучиться.
    Как пасечнику, мне хорошо теперь известен вкус меда. Мед у нас очень хороший, настоящий, чистый, без примесей, им невозможно пресытиться.
      Батюшкины слова о сладости молитвы стали особенно притягательны для меня. Стяжать бы такую же сладкую и чистую молитву, чтобы никогда ею не пресыщаться! Только хватит ли и всей жизни на это.