Олег Петрович вглядывался в лица проходивших мимо него людей. Он считал себя неплохим физиономистом, способным по внешним признакам определять тип личности и характер человека. И жизненный опыт, а Олегу Петровичу было уже за 40, и социальное положение: он был владельцем небольшого здания, помещения которого сдавал в аренду, и образование: в своё время он окончил политехнический институт, давали ему право так думать. У него было всё, о чём только мог мечтать среднестатистический житель России: квартира, дача, машина, наличные деньги, которые он имел возможность тратить, не опасаясь, что «до получки не хватит», а главное отсутствие необходимости вставать каждое утро на работу и «пахать на чужого дядю». Можно было бы сказать, что Олег Петрович наслаждался жизнью, если бы не одно обстоятельство: всё, чем он владел, было «среднего масштаба». Квартира, но не такая роскошная, как у других предпринимателей; машина, но не такая дорогая; дача, но не в таком престижном районе; деньги, но не так много, как бы хотелось. Это ощущение своего «несовершенства», постоянной нехватки средств, для того чтобы приблизиться к «идеалу», отравляло его существование.

       Виной того, что не хватало, была, конечно, супруга. Эти её бесконечные  покупки разных «тряпок», желание поездок по заграничным курортам, посещение бутиков и салонов доводили его до бешенства. Иногда он не выдерживал и срывался, тогда происходил очередной скандал, победителем в котором всегда оказывалась жена. Дело в том, что Лена – супруга Олега Петровича,  была, при всей своей внешней привлекательности, ещё и очень практичной, с твёрдым характером, женщиной. Она как-то сразу повела дело так, что чем бы ни обладал Петрович, Лена обязательно была с ним «в доле».

       Поначалу, когда Петрович только набирал обороты своего бизнеса и приобретал полузаконным путём недвижимость, это его устраивало: слишком велика была вероятность оказаться под следствием и судом, а там и до конфискации имущества недалеко, а поэтому приобретаемую недвижимость он оформлял на Лениного дядю. А когда опасность миновала, по настойчивым просьбам, переоформил часть недвижимости на жену: всё-таки он её любил.

        Как он себя теперь упрекал за эту мягкотелость! Так бы давно развёлся, и даже наличие двух детей, может быть, не стало бы препятствием в этом его желании. Но развестись при существующих условиях, это значит потерять бизнес – источник стабильного дохода, а Петрович понимал, что в нынешних обстоятельствах создать что-либо подобное ему вряд ли удастся. Но, это же самое понимала и Лена, и она из Петровича «верёвки вила».  

        Последним, в качестве утешения, приобретением Петровича, стал старый, но ещё достаточно крепкий деревенский домик с палисадником, откуда Олег Петрович сейчас и наблюдал за шедшей мимо его дома процессией. Это был крестный ход. Олег не был религиозным человеком. Ловкий, умный, умеющий договариваться с нужными людьми на основе взаимовыгодных соглашений, он всегда подозревал, что всё касающееся религии – это удел недалёких людей, глупостью которых пользуются с выгодой для себя более хитрые и умные другие люди. И вот теперь, желая найти подтверждение своей теории, он пристально вглядывался в лица прохожих.

    Вообще, в представление Олега Петровича умственные способности напрямую зависели от уровня благосостояния человека. Чем богаче был человек, тем соответственно он был умнее. Поэтому он никак не рассчитывал увидеть в этой толпе «умные лица». Женщин он вообще не рассматривал в качестве «объекта для исследования», в основном его внимание привлекали мужчины. После достаточно продолжительного наблюдения, Петрович с удовлетворением констатировал, что среди бородатых, лохматых, запылённых, усталых «оборванцев», «жизненных неудачников»,  «одураченных простофиль» умных лиц он не обнаружил. И только лицо одного человека показалось ему знакомым.

– Где я мог его видеть?

      Так и не вспомнив, Петрович лёг спать. Но почему-то лицо этого человека не давало покоя. Олегу казалось, что с этим человеком связано что-то важное и значимое для него; какая-то его мечта; какое-то нереализованное его желание; что-то такое…. И тут Петрович вспомнил.  Это воспоминание так его поразило, что он даже поднялся с кровати. Это же был «житель Олимпа», один из богатейших людей его города, крупный предприниматель и известный меценат. Человек, лицо которого с завидной регулярностью появлялось на канале местного телевидения.

      Это открытие в корне опровергало его «умственную теорию». Стоп, стоп, – успокаивал себя Олег,– это пиар ход. Ему надо «засветиться» на этом мероприятии, вот он и пошёл. Но в глубине души Олег знал, что это не так. Он хорошо помнил выражение лица этого человека. Спокойное, уверенно-сосредоточенное выражение лица человека, осуществлявшего важное дело своей жизни.

– Неужели верующий? Размышлял Петрович.

– Да быть этого не может. Впрочем, у богатых свои причуды. Похоже, уже просто от жиру бесится вот и не знает, как себя ещё развлечь.

На время эти аргументы успокоили Олега, он прилёг на кровать и попытался уснуть. Но на душе было неспокойно. Скверно было на душе. Ему вспомнились слова из песни Высоцкого:

Мне скулы от досады сводит:

Мне кажется который год,

Что там, где я,- там жизнь проходит,

 А там, где нет меня,- идет!

Мимо него сейчас прошли люди из другой, мало ему понятной жизни и среди этих людей оказался человек, которого трудно заподозрить в умственной отсталости. А может быть таких там много или они там все такие. И тогда получается, что это он, Олег Петрович – недалёкий человек. Это он – жизненный неудачник и одураченный простофиля. Он упустил, что-то важное и нужное в этой жизни.

– Может быть ещё не поздно,– подумал Петрович,– время есть, попробую. Завтра открою Библию, посмотрю, о чём там пишут.

От этой мысли на душе у него стало легко и спокойно. Ему вдруг вспомнился мальчик Кай из сказки «Снежная Королева».

– Наверно у него было такое же чувство, когда он избавился от осколка волшебного зеркала, поразившего его сердце, – засыпая, решил Петрович.

Перед тем, как окончательно уснуть Олег Петрович улыбнулся.

иерей Борис Самсонов